|
203
“Young Scientist”
.
# 39 (225)
.
September 2018
Art Studies
Новые функции мелодии и ритма в музыкальном языке XX века (на примере
фортепианных концертов Белы Бартока)
Немировская Ирина Анатольевна, ассистент-стажер
Московский государственный институт музыки имени А. Г. Шнитке
М
узыка XX века — явление сложное, противоре-
чивое и отличается невероятным многообразием и
многовариантностью композиторских решений. Век про-
тиворечий, ярых ниспровержений всех основ, заложенных
веками в музыкальном искусстве, век разрушений и дезо-
риентаций, век открытий под знаком тотального обнов-
ления — вот сложная картина, в которой музыка про-
бивала свой путь, пытаясь найти смысл в модернистских
экспериментах и пытаясь не потерять высокой художе-
ственной ценности и общечеловеческой значимости. Эта
сложная задача не всегда решалась однозначно.
Творчество венгерского композитора Белы Бартока —
пример общезначимого и высокохудожественного решения
этой задачи. Впитывая все лучшее, накопленное веками не
только в области классического музыкального искусства,
но и в сфере глубинной народной традиции, Барток сумел
создать произведения, связанные непрерывной нитью раз-
вития с предшествующими эпохами и в то же время отме-
ченные новаторским духом современности.
Композиторский стиль Бартока отличается яркой инди-
видуальностью и своеобразием, но, вместе с тем, в своем
творчестве он отразил все те общезначимые изменения,
происходящие в музыкальной технике XX века.
Этот процесс можно проследить на примере двух ве-
дущих параметров музыкального языка — мелодии и
ритма. Мелодия и ритм претерпевают глобальные изме-
нения в музыке XX века. Главенство мелодии, которое
наблюдалось в предшествующие эпохи, уступает место
культу ритма, граничащего с механистичностью и рацио-
нальной моторностью. В большинстве сочинений 10–20х
гг. мелодия становится как бы необязательным элементом,
растворяясь в ритмическом потоке, раздрабливаясь и из-
мельчаясь, подчинившись ритмическим изощрениям. От-
части эта тенденция реализовалась и у Бартока (на-
пример, в его знаменитом «Allegro-barbaro»). Но, вместе
с тем, Барток создал художественные образцы, в которых
функция мелодии значительна и даже первостепенна. Воз-
можно, эта тенденция в его творчестве связана с глубоким
изучением фольклора, в котором мелодическое начало
очень сильно, и использованием фольклорных традиций
как основы своих произведений.
В связи с поставленной проблемой, рассмотрим фор-
тепианные концерты Бартока (Второй и Третий), потому
что преобразование мелодии и ритма в музыке XX века
можно с максимальной ясностью проследить именно в
фортепианной музыке, в особенности в жанре фортепиан-
ного концерта. Благодаря обширным возможностям зву-
коизвлечения, фортепиано стало объектом музыкальных
экспериментов, а фортепианная музыка предоставляла
широкие возможности для воплощения самых смелых и
разнообразных идей. Фортепиано как ударный инстру-
мент, с одной стороны, воплощал новую роль ритма, яв-
лялся выразителем механистичности и техницизма. С
другой стороны, мелодические возможности фортепиано
позволяли использовать этот инструмент в традиционной
певучей манере и создавать произведения, в которых ве-
дущая роль отдавалась мелодии. Эти две трактовки форте-
пиано по-разному отразились в творчестве композиторов
XX века. И ни один из крупных представителей музыкаль-
ного искусства XX века не обошел эту проблему стороной.
В одних случаях эти две линии как бы борются между
собой, в других — представляют некий сплав. Например,
в фортепианных концертах Прокофьева можно услышать
взаимопроникновение этих двух начал. Мелодия и ритм
рука об руку, неотступно следуют друг за другом, иногда
уступая место одно другому. В концертах Шостаковича два
элемента противопоставляются, и в рамках одного про-
изведения то ритм, то мелодия являются главными участ-
никами действия. Иногда, эта проблема решалась более
радикально, и композитор практически полностью отка-
зывался от мелодической составляющей музыкального
языка и признавал полную победу ритмического начала.
Примером такого подхода могут служить произведения
Стравинского, характеризующие эту тенденцию.
Два фортепианных концерта Бартока — Второй и
Третий — можно рассмотреть именно с точки зрения до-
минанты этих двух элементов, ритма и мелодии. Царство
ритма — в одном, и царство мелодии — в другом.
Второй фортепианный концерт (1930–1931 г.) —
квинтэссенция многих исканий композитора в области
обновления музыкального языка, новаторских приемов,
свой зрелый взгляд на новую эпоху. В этом концерте отраз-
илась одна из главных тенденций творчества Бартока —
экспрессивность, яркая эмоциональность, неистовство и
напористость. Ритм здесь главный фактор и образности, и
драматургии. Классическая стройная композиция из трех
частей скреплена монолитным всепоглощающим ритми-
ческим напором. Мелодия подчинена этому напору, лишь
помогая усилить эффект. Отсюда и монотематическая
природа концерта, в рамках которой нет необходимости
в мелодическом разнообразии. Даже в медленной второй
части создается впечатление не звучащей мелодии у со-
лирующего фортепиано, а своеобразной фантастической
ритмической комбинации в замедленном действии, и вне-
дрение в средний раздел механически навязчивого эпи-
зода, создающего образ чего-то странного, даже пугаю-
щего и зловещего, благодаря неотступному, бесконечному
ритмическому вихрю, лишь усиливает этот эффект.
Do'stlaringiz bilan baham: |
