|
Выше мы говорили об опасностях, связанных с отступлением от реформационного «принципа неопределенности». Претендующий на преодоление исторической неопределенности авангард противопоставляет демократической легитимности*, связанной с получением мандата от избирателей, более высокую «теократическую»** легитимность, связанную с посвященностью в высшие, недоступные другим (в том числе и самому народному большинству) тайны или «законы» мировой истории. Это неминуемо ведет к пренебрежению правами и интересами большинства и в конечном счете – к политической тирании «авангарда».
* Легитимность – законность власти, исторически выступающая в разных формах: традиционной монархической (законный наследник престола), демократической (законно избранный глава государства), харизматической (законный продолжатель великого дела первооснователя, великого задания, миссии).
** Теократия – форма правления, при которой глава духовенства, церкви, одновременно является и фактическим правителем государства.
Теперь нам предстоит определить издержки самого «принципа неопределенности» – социальную и моральную цену, которую за него приходится платить.
Думается, главные издержки связаны с релятивизмом* и скептицизмом**, неминуемо сопутствующими отказу от высшего «исторического знания». Человек издавна воодушевляется драматургией борьбы Добра и Зла, и его нравственное самосознание не может довольствоваться неопределенностью, связанной с конечными историческими перспективами этой схватки. Добро в конечном счете должно восторжествовать – ни в какой другой перспективе устойчивая нравственность невозможна. Но человек не может и довольствоваться таким абстрактным знанием: он склонен искать в повседневном опыте воплощение сил Добра и Зла (в том числе и политических).
* Релятивизм – учение об относительности, условности и проблематичности всех законов и норм – от научных, связанных с познанием, до культурных и нравственных.
** Скептицизм – зародившаяся в Греции вместе с движением скептиков (V век до н. э.) философия. Установка на сомнение в надежности наших знаний и наших верований. «Подвергай все сомнению и воздерживайся от категорических суждений» – вот кредо скептицизма.
Демократическая теория предлагает идеальные конструкции: она, в частности, полагает, что соперничающие на выборах политические силы морально равноценны, именно потому результаты определяются сугубо количественным образом – но большинству полученных голосов. С этим связано еще одно идеальное допущение: что соперничающие стороны спорят не о будущем, а только о настоящем. Если бы речь шла о решении вопросов, затрагивающих будущие поколения, то демократию пришлось бы считать сомнительно-конъюнктурной системой: она обеспечивает победу тем, кто угождает сегодняшним вкусам и интересам избирателей, не требуя от них жертв во имя будущих поколений. Все критики демократии издавна сходятся в том, что вся она основана на угождении сегодняшним массовым интересам и вряд ли способна выстраивать действительные долгосрочные приоритеты. Демократия предпочитает конъюнктурно привлекательные решения оптимальным, ибо те, кто принимает решения в ее рамках, более озабочены своими шансами на предстоящих выборах, чем заботой о нахождении объективно правильных стратегических решений.
Итак, наука демократии оказывается небезупречной по целому ряду показателей. Во-первых, это скептическая наука: она учит нас отвлекаться от высших мироспасательных и мироустроительных вопросов, ибо они являются печальной прерогативой «авангардных» партий.
Во-вторых, это – наука субъективизма: объективно истинное или полезное здесь отступает перед тем, что способно нравиться большинству.
В-третьих, это наука конъюнктурная, она учит краткосрочной эффективности (в горизонте ближайших выборов), нередко в ущерб долгосрочной.
Может быть, поэтому демократия не благоприятствует появлению особо ярких харизматиков* – людей аскезы и подвига, пророков и моралистов. Ведь люди такого тина воодушевлены «высшей правдой» и не склонны угождать публике. В известных условиях они могут представлять опасность для демократии, ибо более склонны следовать своим представлениям о должном, нежели мандату электорального большинства.
* Харизма (греч, /ions/no– Божественный дар, благодать) – термин введен в социально-политические науки немецкими учеными Э. Трёльчем и М. Вебером. Харизматическое лидерство основано на исключительных качествах избранной личности, способной внушить веру и энтузиазм массам.
Скептик, прагматик, конформист, готовый менять позиции вслед за изменениями массовых настроений и политической моды, – вот портрет типичного демократического политика. Другие, более яркие типы, принадлежащие к моральным интровертам*, более следующим своим внутренним принципам, нежели моде и велениям толпы, хуже вписываются в демократический порядок. Политическая литература дает нам свидетельства их взаимного неприятия: с одной стороны, харизматики (революционные и консервативные) критикуют демократию, с другой , она устами своих адептов критикует харизматиков, ставя на них клеймо фанатиков, неспособных склониться ни перед волей избирателей, ни перед безличной волей закона.
* Интровертный тип – предложенный австрийским социальным психологом К. Лоренцом термин, обозначающий одну из двух психологических разновидностей: интровертов, живущих внутренними переживаниями, в отличие от экстравертов – нацеленных на внешний мир общительных жизнелюбов.
Do'stlaringiz bilan baham: |
