жающую критику буржуазной идеологической
рито‑
рики
(вышеупомянутый перечень ее приемов
покрывает собой большую часть практических мифо-
логий) Барт переносит на самый вторичный знак как
таковой, фактически игнорируя им же продемонстри-
рованную двойственную,
диалектическую природу
такого знака.
Действительно, бартовская концепция вторичного
знака лишь
имплицитно
диалектична. На уровне же
открытых, осознанных оценочных жестов критика-
семиолога она предстает самое большее пародией на
диалектику. В гегелевской диалектике отчуждение
духа рассматривается как шаг к самопознанию, обре-
тение необходимого для этого «бытия-для-иного»; у
Барта же «отчуждение»-присвоение первичного зна-
ка вторичным осуществляется не в гегелевской и даже
не в марксистской, а скорее в «прудоновской» форме
кражи
: «миф всегда представляет
собой похищение
языка» (наст. изд., с. 291). Это не «инобытие», о кото-
ром писал Гегель, — это
алиби,
слово по внутренней
форме почти идентичное (al-ibi, «не-там», «иномест-
ность»), но радикально противоположное по оценоч-
ной окраске: возникнув из уголовно-правового терми-
на, оно уже в конце ХIХ века получило во французском
языке двусмысленное значение «предлога», «уловки»,
«ложного обличья», которым и пользуется Барт. На-
конец,
поступательное
развитие диалектического
процесса превращений подменяется в этой квазидиа-
лектике
круговым
вращательным движением:
...можно сказать, что значение мифа — это такая
вертушка, где означающее все время оборачи-
вается то смыслом, то формой, то языком-объ-
ектом, то метаязыком (наст. изд., с. 281).
В знаке-«мифе», как толкует его Барт-теоретик,
диалектика обрывается на полпути, не получает пол-
ного размаха, сдерживается поставленными ей грани-
цами и функциями. Она застывает в максимах буржу-
азного «здравого смысла» — «такой истины, которую
можно остановить в своем развитии по произвольно-
му приказу говорящего» (наст. изд., с. 319).
36
Р
олан
Б
арт.
М
ифологии
1 / 35
В творческой практике Барт далеко не вполне сле-
довал такой теоретической посылке; в
собственно
теоретических же заявлениях он, напротив, все более
непримиримо ополчался против знака. В 70-х годах он
даже предложил перенести цель семиологических
усилий в сферу «семиокластии», знакоборчества, о
чем кратко упомянуто в предисловии ко второму из-
данию «Мифологий» и сказано несколько подробнее
в научной автобиографии Барта-семиолога (1974):
...ныне семиология должна иметь дело не толь-
ко с мелкобуржуазной «спокойной совестью»,
как во времена «Мифологий», но
и со всей
символико-семантической системой нашей
цивилизации; надо стремиться не просто изме-
нить содержание знаков, но прежде всего
рас‑
щепить
самую систему смысла...
1
Или, как говорится в статье «Мифология сегодня»
(1971):
...теперь нужно уже не разоблачать мифы [...]
а раскачивать сам знак как таковой
2
.
Впечатление такое, что для Барта зараженность
языка «доксой» как бы возросла: от критики вторич-
ных знаков семиология вынуждена обратиться к
разрушению
любых
знаков — Барт 70-х годов больше
не питает утопических надежд на возвращение к «здо-
ровым» денотативным знакам «языка дровосека»...
Поздний Барт, не доверяя диалектическим потенциям
вторичных знаковых систем (им же самим нащупан-
ным в «Мифологиях»), пытается теперь искусственно,
извне вносить в семиотическую
деятельность недо-
стающий ей элемент движения, развития, противоре-
чия. Этот характерно авангардистский, «террористи-
ческий» подход к культуре, от которого сам же Барт
отошел еще позднее, в «постмодернистские» 70-е го-
ды, помогает понять двойственное положение его
семиологии 50-х годов в общекультурных координа-
тах. Эта семиология находилась опять-таки «в арьер-
1
Ролан Барт о Ролане Барте, с. 230.
2
Ролан Барт. Система Моды: Статьи по семиотике культуры,
с. 475.
37
Р
олан Барт — теоретик и практик мифологии
2 / 35
гарде авангарда», в
концепции вторичного знака
противоречиво уживались две традиции: с одной сто-
роны, органицистско-диалектическая теория языко-
вой и художественной формы XIX века (Гегель, Гум-
больдт, в России — Потебня), а с другой стороны,
конструктивистская идеология международного
авангарда ХХ века («материальная эстетика», как это
характеризовал Бахтин); в рамках первой форма ес-
тественно,
пусть и противоречиво,
Do'stlaringiz bilan baham: 
