|
IV
Вполне вероятно, что многие элементы этой платоновской теории восходят к Сократу. Одним из
фундаментальных сократовских принципов, на мой взгляд, был его моральный интеллектуализм. Под моральным
интеллектуализмом я понимаю (а) отождествление блага и мудрости, т. е. сократовскую теорию, согласно которой
никто не поступает неправильно, если знает, как нужно поступать, и все нравственные ошибки проистекают из
недостатка знания; (b) теорию Сократа о том, что моральной безупречности можно обучить и что для этого не
требуется каких-то специальных моральных способностей, кроме общего для всех людей ума.
Сократ был моралистом и энтузиастом. Он принадлежал к тому типу людей, которые критикуют недостатки
любой формы правления (и действительно, такая критика необходима и полезна любому правительству, хотя
возможна она только при демократии), однако он понимал, как важно сохранять лояльность по отношению к
законам государства.
Случилось так, что большую часть своей жизни он провел в условиях демократии, и, будучи хорошим
демократом, он счел своей обязанностью выявить некомпетентность и пустозвонство некоторых демократических
лидеров своего времени. В то же время он противостоял всем видам тирании, и если мы вспомним, как он себя
вел при диктатуре Тридцати тиранов, у нас не будет оснований заподозрить, что, критикуя демократических
лидеров, он, тем самым, проявил свои антидемократические устремления
8
. Не исключено, что, подобно Платону,
он требовал, чтобы правили лучшие, т.е., в соответствии с его взглядами, мудрейшие или те, кто что-то знает о
справедливости. Однако следует помнить, что под «справедливостью» он понимал эгалитаристскую
справедливость (это показано в процитированных в предыдущей главе фрагментах из «Горгия») и что он был не
только эгалитаристом, но и индивидуалистом — быть может, величайшим поборником индивидуалистской этики
всех времен. Следует также подчеркнуть, что, требуя, чтобы правили мудрейшие, он хорошо отличал их от
ученых. На самом деле он относился скептически ко всей профессиональной учености — как философов
прошлого, так и современных ему ученых, софистов. Он имел в виду совсем иную мудрость. Мудрость состояла
для него в осознании: «Как мало я знаю!» Он учил, что не знающие этого не знают ничего. (В этом состоит
подлинно научный дух. Некоторые до сих пор, подобно Платону, назвавшему себя ученым мудрецом-
пифагорейцем
9
, убеждены, что агностицистскую установку Сократа следует объяснять отсутствием успехов в
науке его времени. Однако это показывает лишь то, что они не понимают сократовского духа и остаются во
власти досократовской магической установки относительно науки и ученого, которого они считают каким-то
шаманом, мудрецом, посвященным. Они оценивают Сократа соответственно объему имевшихся у него знаний,
совершенно не учитывая того, что, по Сократу, понимание масштабов своего незнания есть действительная мера
научного уровня или интеллектуальной честности).
Важно отметить, что интеллектуализм Сократа носил явно эгалитаристский характер. Сократ верил, что
научить можно каждого: в «Меноне» он учит молодого раба частному случаю
10
так называемой теоремы
Пифагора, пытаясь доказать, что любой необразованный раб обладает способностью понимать даже
абстрактные вопросы. Его интеллектуализм имел также и антиавторитарную направленность. Согласно Сократу,
эксперт обладает знаниями, достаточными для обучения приемам, например, риторики. Однако подлинному
знанию, мудрости, а также добродетели можно обучить лишь одним методом, описанным им как вид
родовспоможения (майевтика). Желающим обучиться можно помочь избавиться от предрассудков, т. е. обучить их
самокритике и тому, что истину обрести нелегко. Но их также можно научить приобретать решимость и критически
полагаться на свои собственные решения и озарения. Теперь нам ясно, насколько сильно сократовское
требование (если он когда-нибудь формулировал его как требование), чтобы правили лучшие, т. е.
интеллектуально честные, отличается от авторитарного требования, чтобы правили самые ученые, или от
аристократического требования, чтобы правили наиболее благородные. (Вера Сократа в то, что даже смелость —
это мудрость, я полагаю, может быть понята как непосредственная критика аристократического учения о
благородном по рождению герое.)
Однако моральный интеллектуализм Сократа — это палка о двух концах. С одной стороны, он имеет особый
эгалитаристский и демократический оттенок, позднее развитый Антисфеном. С другой стороны, он может лечь в
основу весьма антидемократических тенденций — в сократовском моральном интеллектуализме сделан акцент
63
на необходимости просвещения, образования, который легко может быть истолкован как требование
Do'stlaringiz bilan baham: |
