За столом, перед ним рукопись (Казакевич); в дневниковых запи-сях: Днем

§ 2061. Обращение может быть выражено местоимением­существительным: Глядите на меня, все! (Дост.); Вон, разбойник! Застрелю! Эй, кто­нибудь! (Шишков). В сочетании с именем: Ты, Вася, и ты, Федот, махнем­ка завтра на Лебяжью (Б. Шергин). В функции обращения может выступать вводимое относительным местоимением придаточное предложение: Кто может, — на площадь, в город! — Кто может, — поднимайся! (Фед.).
Обращение, выраженное одиночным местоимением 2 л., несет экспрессию грубости или фамильярности: Ступай за шестом, ты! (Тург.); — Эй, ты! — крикнул Савелий в сени (Чех.); — Отвечайте... Что значит это молчание? Послушайте, вы! ... Вас выгонят из дома, вас выгонят из города, на вас пальцами, слышите, пальцами будут показывать, вы! (Фед.).
§ 2062. Позиция обращения в непринужденной, фамильярной речи может быть занята словоформой, называющей лицо по внешнему, ситуативному признаку, обычно — случайному, окказиональному: Эй, вы! креп на шляпе! Теперь прятаться! Стойте: кто вы такой? (Дост.); Эй, воротник, говоришь по­немецки? (Анн.); Эй­й! На­а барже­е! (Горьк.); Эй, наверху, спускайтесь сюда!; Вы там, на катере, давайте к причалу!; Вернись­ка, ты, в шляпе!; Во втором ряду, прекратите разговоры!; Послушайте, за кустом, перестаньте прятаться!
§ 2063. Изолированное обращение — одно или в сочетании с частицей, междометием, произнесенное с соответствующей интонацией (обычно с ИК­2 или ее модальными реализациями), может приобретать самостоятельную коммуникативную значимость — выражать призыв, просьбу, ласку, угрозу, напоминание, удивление: Она села на постель и позвала нежно: — Володя! (Чех.); [Войницкий:] Никаких у него нет дел. Пишет чепуху, брюзжит и ревнует, больше ничего. [Соня:] (тоном упрека) Дядя! (Чех.).
§ 2064. Интонационно обращение выделяется, по­разному, — прежде всего в зависимости от его места в предложении, а также в зависимости от своего состава. В начале предложения обращение выделяется в отдельную синтагму и произносится с разными типами ИК, из которых основным является ИК­2: Ста²рик, / я слышал много ра³з, / что ты меня от сме²рти спас! При перечислении каждое из обращений выделяется в самостоятельную синтагму: О любимые сердцем обм²аны, / заблужденья младенческих ле²т/... В середине и в конце предложения обращение может объединяться в одну синтагму с распространяемой частью предложения, и тогда оно входит в постцентровую часть соответствующего типа ИК: Ив²ан Ильич, / распо³рядись, братец, насчет закуски!; Здрав²ствуй, правнуков жилище, / и м³ое, / и не м⁴ое (Анн.); Да пожал²ейте же вы его, бесчувственная вы женщина!
Выделение обращения в отдельную синтагму в неначальной позиции служит средством увеличения его информативной нагрузки, например, усиления оценки: Да пожал²ейте же вы его, / бесчувственная вы женщина!
Обращение может быть осложнено оттенками противопоставления, которые варьируются при передвижении центра ИК­2, ИК­3, ИК­6 и
изменении синтагматического членения: Чуть зацветет иван³­чай, / С этого самого цве³та, / — Ран⁶нее лето, / про²щай, / Здравствуй, полдн²евное лето! (Твард.) или: Раннее лето, / прощ⁶ай, / Здра⁶вствуй, / полдн²евное лето!
§ 2065. В художественной литературе, в поэзии функции обращения расширяются и обогащаются. Основная, общеязыковая функция адресования речи сохраняется; однако здесь она не только не является единственной, но очень часто оказывается ослабленной или преобразованной. Ниже перечисляются наиболее характерные явления, связанные с осложнением функций обращения в художественной речи.
1) В поэтической речи обращение может вводить основную тему, называть тот предмет, которому посвящено последующее повествование. Это обозначение обычно является развернутым, предмет не только называется, но и определяется, характеризуется. Особенно отчетливо функция введения темы обнаруживается тогда, когда обращение открывает собою текст: Угрюмый сторож муз, Гонитель давний мой, Сегодня рассуждать задумал я с тобой (Пушк.); Кобылица молодая, Честь кавказского тавра, Что ты мчишься, удалая? И тебе пришла пора (Пушк.); Подруга думы праздной, Чернильница моя, Мой век разнообразный Тобой украсил я (Пушк.); Дар напрасный, дар случайный, Жизнь, зачем ты мне дана? (Пушк.); О чем ты воешь, ветр ночной? О чем так сетуешь безумно? (Тютч.); Безыменные герои Осажденных городов, Я вас в сердце сердца скрою, Ваша доблесть выше слов (Пастерн.); Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король (Ахм.).
2) Сохраняя функцию называния того, к кому адресована речь, обращение в художественной, поэтической речи часто сосредоточивает в себе центральную часть сообщения: изъятие такого обращения лишает текст его информативной законченности и ясности (это же характерно и для обращений, описанных в п. 1): Душа моя — Элизиум теней, Что общего меж жизнью и тобою! Меж вами, призраки минувших, лучших дней, И сей бесчувственной толпою? (Тютч.); Любить хотел я, не любя, Страдать — но в стороне, И сжег я, молодость, тебя В безрадостном огне (Анн.); Тишина, ты лучшее Из всего, что слышал (Пастерн.); Легче лисёнка Скрыть под одеждой, Чем утаить вас — Ревность и нежность (Цвет.); Родной старины дорогие места, Кто вами не будет гордиться? (В. Замятин); О любимые сердцем обманы, Заблужденья младенческих лет! В день, когда зеленеют поляны, Мне от вас избавления нет (Забол.).
Большой информативной нагруженностью обращения в таких случаях определяется наличие при нем распространяющих слов, с разных сторон характеризующих называемый предмет или разнообразно информирующих о нем: Сумрак тихий, сумрак сонный, Лейся в глубь моей души, Тихий, томный, благовонный, Все залей и утиши (Тютч.); Больше не суровые, Печальные глаза, Любили ль вы, простите ли? (Анн.); Прекрасных рук счастливый пленник На левом берегу Невы, Мой знаменитый современник, Случилось, как хотели вы (Ахм.); Молодая, с чувственным оскалом, Я с тобой не нежен и не груб (Есен.). Насыщенностью информативного задания в подобных случаях объясняется сложная организация распространителей самого обращения, в частности, союзные связи таких распространителей (а) или оформление их в виде придаточных предложений при личном местоимении (б):
а) Товарищ милый, но лукавый, Твой кубок полон не вином, Но упоительной отравой (Пушк.); О рьяный конь, о конь морской, С бледно­зеленой гривой, То смирный, ласково­ручной, То бешено­игривый! Ты буйным вихрем вскормлен был В широком божьем поле (Тютч.); Схоронили пепелище Лунной ночью в забытье... Здравствуй, правнуков жилище, — И мое, и не мое! (Анн.).
б) О ты, чьей памятью кровавой Мир долго, долго будет полн, Приосенен твоею славой, Почий среди пустынных волн! (Пушк.); О, вы, которых я безумно так желал! Кого я так любил, коль это ваши тени, Отдайте счастья мне нетронутый фиал (Анн.).
3) В поэтической речи обращение может приобретать функцию собственно называния, представления предмета; сама «обращенная речь» при этом или отсутствует или сводится к словам­приветствиям. Такое обращение может составить отдельную и законченную часть поэтического текста. Такова, например, самостоятельная начальная строфа стихотворения М. Цветаевой «Генералам 12­го года»: Вы, чьи широкие шинели Напоминали паруса, Чьи шпоры весело звенели И голоса, И чьи глаза, как бриллианты, На сердце оставляли след, — Очаровательные франты Минувших лет!
С информативной самостоятельностью обращения связана возможность его союзного соединения с целым предложением, т. е. функционирование обращения, одного или в сочетании со словом­приветствием, в качестве части сложного предложения или сложно организованного текста: Вы, с квадратными окошками, невысокие дома, — Здравствуй, здравствуй, петербургская несуровая зима! И торчат, как щуки ребрами, незамерзшие катки, И еще в прихожих слепеньких валяются коньки (Мандельшт.); Ой, цветики садовые, Да некому полить! Ой, прянички медовые! Да с кем же вас делить? (Анн.); Чуть зацветет иван­чай, С этого самого цвета, — Раннее лето, прощай, Здравствуй, полдневное лето! (Твард.).
Во всех случаях, описанных в п. 3, обращение ослабляет или совсем утрачивает свою главную функцию — конкретного адресования речи.
4) В строе сложно организованного художественного текста обращение может осложняться функцией сопоставления контрастных ситуаций, понятий. Таковы, например, функции двух разделенных повествованием контрастирующих обращений к Финну в речи Наины в «Руслане и Людмиле» Пушкина: Пастух, я не люблю тебя... Герой, я не люблю тебя. Контрастирующее сопоставление может быть и прямым, непосредственным: Вы, ангел радости, когда­нибудь страдали? ... Вы, ангел кротости, знакомы с тайной злостью? ... Вы, ангел прелести, теряли счет морщинам? (Анн.); Тише, ораторы! Ваше слово, товарищ маузер (Маяк.).