|
остается делать?
– О боже! – послышался из кабинки голос Агнес. – Мне придется снять чертово платье.
Его невозможно задрать. Потом поможешь мне застегнуть молнию.
– Хорошо, – ответила я.
Служительница вновь подняла брови, мы обе с трудом сдерживали смех.
Вошедшие в туалет две дамы средних лет бросили неодобрительный взгляд на мою сига-
рету.
– Вся штука в том, Джейн, что им словно шлея под хвост попадает, – произнесла одна
из дам.
Она остановилась перед зеркалом поправить прическу, в чем, собственно, не было осо-
бой необходимости: волосы были так густо залиты лаком, что даже десятибалльный шторм
вряд ли сумел бы их растрепать.
– Знаю. Все это старо как мир.
– Но обычно им, по крайней мере, хватает воспитания не вести себя вызывающе. Именно
это больше всего и расстраивает Кэтрин: вызывающее поведение.
– Да, другое дело, если бы это был кто-то более-менее из нашего круга. А этой явно не
хватает класса.
– Верно. Он повел себя как в плохом анекдоте.
И в этот момент головы обеих дам повернулись ко мне.
– Луиза? – донеслось из кабинки. – Не могла бы ты подойти ко мне?
Я поняла, о ком они говорили. Сразу поняла, когда увидела их лица.
В туалете повисла напряженная тишина.
– Надеюсь, вы понимаете, что здесь не курят? – с нажимом произнесла одна из дам.
– Разве? Я дико извиняюсь. – Я затушила окурок в раковине и залила водой.
– Луиза, ты можешь мне помочь? У меня заело молнию.
Они тоже все поняли. Сложили два и два, после чего их лица окаменели.
Прошествовав мимо них, я постучалась в кабинку, Агнес меня впустила.
Агнес стояла в бюстгальтере, желтое платье-футляр обмотано вокруг талии.
– Что… – начала она, но я приложила палец к губам и молча показала на дверь.
Агнес прищурилась, словно могла видеть, что там за дверью, и нахмурилась. Я развер-
нула Агнес спиной к себе. Молния, уже на две трети расстегнутая, застряла на талии. Я потя-
нула за «собачку» раз, другой, третий, потом достала из вечерней сумочки телефон и включила
фонарик, чтобы понять, в чем дело.
– Ты можешь ее починить? – прошептала Агнес.
– Я пытаюсь.
– Ты должна. Я не могу появиться перед этими женщинами в таком виде.
Агнес, в крошечном лифчике, стояла совсем близко от меня, от ее бледной плоти теп-
лыми волнами поднимался аромат дорогих духов. Косясь на заевшую «собачку», я пыталась
обойти Агнес то так, то этак, но все было бесполезно. Требовалось больше свободного про-
странства, чтобы стянуть платье и дать мне возможность поработать над молнией. А иначе все
было без толку. Я посмотрела на Агнес и пожала плечами. На ее лице появилось страдальче-
ское выражение.
Д. Мойес. «Всё та же я»
47
– Агнес, не уверена, что смогу сделать это в кабинке. Здесь негде развернуться. И абсо-
лютно ничего не видно.
– Но не могу же я выйти в таком виде. Они скажут, что я шлюха. – Она в отчаянии
закрыла лицо руками.
Давящая тишина снаружи говорила, что две дамы затаились в ожидании нашего следую-
щего шага. Они даже не делали вида, будто им нужно справить нужду. Мы оказались в ловушке.
Чуть отступив, я задумчиво покачала головой. И тут меня осенило.
– Средний палец, – прошептала я.
У Агнес округлились глаза.
Тогда я посмотрела на нее в упор и едва заметно кивнула. Она нахмурилась, затем ее
лицо просветлело.
Я распахнула дверь кабинки и отступила в сторону. Агнес сделала вдох, выпрямила спину
и продефилировала мимо оторопевших дам, точно топ-модель у задника сцены, верх от платья
по-прежнему был закручен вокруг талии, бюстгальтер – два крошечных треугольника – прак-
тически не скрывал белую грудь. Она остановилась в центре комнаты и наклонилась вперед,
чтобы я смогла осторожно стянуть с нее платье через голову. Потом, практически обнаженная,
если не считать двух тонких лоскутков нижнего белья, выпрямилась, демонстрируя абсолют-
ную безмятежность. Не решаясь взглянуть на лица тех двух дам, я перекинула желтое платье
через руку и неожиданно услышала, как одна из них театрально, с громким всхлипом, втянула
в себя воздух.
– Ну, я… – начала она.
– Мэм, может, дать вам набор для шитья? – Возле меня появилась служительница.
Пока она открывала пакетик с иголками и нитками, Агнес элегантно сидела в кресле,
вытянув в сторону сжатые с притворной скромностью длинные бледные ноги.
В туалет вошли еще две дамы. При виде полуобнаженной Агнес они оборвали разговор.
Одна из них поперхнулась на полуслове, обе демонстративно отвернулись и, спотыкаясь, кое-
как продолжили обмен банальностями. Тем временем Агнес полулежала в кресле, явно пре-
бывая в блаженном неведении.
Служительница вручила мне булавку, и я, орудуя острым концом, зацепила попавшую в
«собачку» тонкую ниточку и осторожно вытащила ее, освободив наконец молнию.
– Готово!
Агнес поднялась и, опираясь на руку служительницы, вступила в лежащее на полу платье,
которое мы общими усилиями натянули на ее стройное тело. Я легко застегнула молнию, Агнес
расправила платье вокруг своих длинных ног, и оно элегантно заструилось по коже.
Служительница взяла баллончик с лаком для волос.
– Вот. Позвольте вам помочь. – Наклонившись вперед, она прыснула лаком на зацепку. –
Теперь она никуда не денется!
– Огромное спасибо за вашу доброту. – Вытащив из сумочки пятидесятидолларовую
банкноту, Агнес вручила ее служительнице, потом обратила ко мне сияющую улыбку. – Луиза,
дорогая, ну что, пожалуй, пора вернуться за стол? – Царственно кивнув опешившим дамам,
Агнес решительно вздернула подбородок и неторопливо зашагала к двери.
В туалете повисла напряженная тишина. Затем служительница повернулась ко мне и с
широкой улыбкой сунула деньги в карман.
– Вот это и есть, – неожиданно громко и отчетливо произнесла она, – самый настоящий
класс.
Д. Мойес. «Всё та же я»
48
Do'stlaringiz bilan baham: |
