Верь в любовь повесть в рассказах

О КРАСОТЕ
Когда Ленька с Мишкой были комсомольцами-десятиклассниками, увидеть обнаженное женское тело в журналах не имелось возможности, кроме как на репродук­циях старинных картин великих европейских художников… А так хотелось знать, что такое женская красота и как ее оценить, чтоб не прогадать при выборе девчонки для дружбы. Чтоб никто потом насмешливо не укорил: «И что за каракатицу выбрал?» Поэтому друзья частенько разговаривали на эту волнующую тему. И на пляже, когда молодые женщины с курорта загорали в ярких купальниках на деревянных топчанах; и на уроках, когда одноклассницы, ре­шая задачку и пытаясь достать мелом до верха классной доски, высоко поднимали руку, отчего ко­роткая юбочка задиралась, и можно было определить, насколько красивы ножки!
Это было событием, когда вертлявый одноклассник Женька принес в школу фо­тографическую пленку отснятых игральных карт, где вместо ярко нарисованных королей и дам во всевозможных, кокетливых и призывных позах располагались обнаженные молодые женщины. Ему пленку привез старший брат, отслуживший в Германии в войсках ВДВ. Где уж он ее там перекупил…
- Дай посмотреть, – попросил Ленька нетерпеливо.
- Обойдешься, – важничал одноклассник, но потом все-таки смило­стивился.
С каким любопытством Ленька уставился на черненькие квадратики, пытаясь мысленно воссоздать из негативов реальные женские тела! Но это было трудно даже такому опытному фотографу, как он.
- Можно, я фотографии с нее сделаю? – попросил Ленька.
- Еще чего захотел! – рассердился владелец пленки.
- Ну, дай... – поканючил Мишка, но одноклассник показал ему фигу.
Уговоры не помогли.
Но после уроков к Леньке с Мишкой подошел друг владельца пленки - компанейский и добрый парень Юра - и предложил:
- Я дам пленку, только вы не сболтните Женьке. Но за это мне сде­лаете один экземпляр карт.
- Да хоть два! - воскликнул Ленька.
Приехав на выходные в село с пачками фотобу­маги и со свежими реактивами, ребята, лишь наступил долгожданный вечер и дневной свет перестал мешать печатать снимки, расположились на кухне у Леньки за большим столом. С волнением и трепетом вставили пленку в фото­увеличитель и, наведя тщательно резкость, сделали первый снимок. С каким азартом, затаив дыхание, они следили, как в мутно-белесом проявителе стали появ­ляться контуры женщины - сначала волосы на голове, потом грудь и, наконец, все прекрасное тело западной стриптизерши! Леньке показалось, что она сейчас оживет в его руках, и он осторожно погладил пальчиками мокрую фотографию, словно трепетное тело... У него сразу потеплело в груди.
Первую фотографию рассматривали очень долго, но далее дело пустили на поток - Ленька только успевал подкладывать под фотоувеличитель матовые в свете красного фонаря листы фотобумаги, а Мишка быстро перекидывал их из ванночки с проявителем в ванночку с за­крепителем и в тазик с водой. Чтобы хватило всем желающим, ребята решили сделать десять колод - а это ни много, ни мало триста шестьдесят фотографий! Время летело незаметно... Неожиданно в кухню вошла мать:
- Что это вы тут делаете? Уже два ночи... - Она хотела загля­нуть в тазик с фотографиями, но Ленька успел прикрыть его газетой и недо­вольно воскликнул:
- Ты свет впустила - и все испортишь. Не мешай...
За делом ребята негромко, но страстно обсуждали, кому какая женщина нравится - вкусы почти совпадали, обоих привлекали кру­тобедрые и полногрудые брюнетки. Хотя и блондинки были тоже очень при­ятны: ребятам, которые еще ничего толком не знали о женщинах, любая казалась верхом совершенства!
Закончили они печатать под утро усталые, но ра­достные, осознавая, что за сегодняшнюю ночь обогатили жизнь новыми чувствами и тайнами. Тазик с фотографиями унесли в сарай и спрятали подальше от родительских глаз, чтобы, проснувшись поутру, сразу же фотографии глянцевать.
Уже засыпая в постели, Ленька подумал о самой понравившейся ему женщине с пронзительной жалостью и нежностью: «Эх, если бы оказаться сейчас там где она - в далекой Европе, найти ее и ска­зать: милая, я буду любить тебя больше всех на свете, заработаю тебе много денег, только перестань обнажать свое изумительное тело всем. Пусть оно принадлежит лишь мне...». О том, что у красотки может быть очень мерзкий характер, туповатые мозги и мелкая душонка, и жить с ней абсолютно невозможно, - об этом он как-то не подумал…
Когда на следующий день он поделился своими романтическими сокровенными мыслями с Мишкой, тот осадил:
- А может, она уже умерла от сифилиса или от старости - кто знает, когда были сделаны снимки?!
– А если нет!? - рассердился Ленька непонятно почему и мечтательно, с ласковой улыбкой, добавил: - Вот только как в эту Европу попасть!?
***
Да, в советское время это было проблематично… а когда появилась возможность, то и в России своих стриптизерш стало немало.


ДНЕВНИК
Ленька и Мишка остановились у обширной бетонной танцплощадки под кронами раскидистых тополей. В теплый вечер солнце, севшее за пригорком, еще бросало на облака пряжу золотистых лучей. На танцплощадке курорта шло мероприятие – КВН, и разноцветная, пестрая по возрасту и одежде, толпа курортников развлекалась: шутили, бегали друг за другом словно дети. Всеми руководила молодая, с короткой стрижкой и остреньким носиком, восторженная девушка. Ребята, приходившие сюда каждый свободный вечер (ибо в селе летом закрыли покосившийся старый клуб), знали в лицо всех молодых особ, которые работали официантками, медсестрами или отдыхали по путевке, заинтересованно переглянулись.
- Хорошенькая. Откуда взялась? – хмыкнул Ленька, скользя по фигурке девушки пристальным взглядом. Оценил девушку и Мишка и словно опытный «донжуан», покоривший сердца десятков красавиц, небрежно сказал:
- Миленькая.
Девушка была культмассовиком, который обязательно есть на любом курорте, чтоб развлекать публику. Но если в прошлом году на этой должности работала ярко крашенная разбитная женщина, лет сорока, с прокуренным, охрипшим голосом и не интересовавшая пареньков, то с девушкой захотелось познакомиться.
Пареньки уселись на скамью, что тянулась вокруг танцплощадки, ожидая, когда девушка освободиться. Она все более нравилась – замечательно пела частушки, раскрасневшаяся прыгала по танцплощадке как шаловливая восторженная второклассница. Когда девушка, объявив начало танцев, бухнулась на скамейку недалеко от пареньков, глаза ее восторженно блестели.
Пареньки растерялись, не зная, как подступиться. На танец пригласить неудобно – она итак запыхалась, да и только что отказала пожилому, но весьма приятному солидному мужчине, сославшись на усталость. Начать с комплиментов: мол, откуда такая красивая?! – было примитивно. Воспользовались проверенным способом… Подсев к девушке, Ленька, стараясь опередить Мишку и иметь преимущество в ухаживании, быстро сказал:
- Вроде новенькая? Никогда не были на нашем курорте раньше?
- Да. А что?.. – девушка насторожилась, но не было во взгляде резкого заслона для знакомства, и это ободрило.
- Мы местные. Меня зовут Леня, а его Миша. У нас замечательные места! Река, лес, чудные песчаные пляжи – правда, на том берегу. Если хотите, можем показать! Мы хорошие фотографы – заснимем вас на фоне природы: останется память о пребывании здесь!
- Спасибо! А лодка есть? – вдруг азартно спросила девушка и добавила. – Меня вообще-то Светланой звать. Я в этом году закончила училище культуры – и вот оказалась здесь на летний сезон.
- Лето только начинается – много чего ждет впереди, - романтически поглядывая на закатное небо, сказал Мишка, и это прозвучало так загадочно и многозначительно, что Светлана заинтересованно посмотрела на него.
- Лодка, конечно же, есть… - Ленька постарался привлечь внимание к себе. - Даже две. Мы постоянно катаемся по Каме на водных лыжах, рыбачим.
- А сегодня можете нас с подругой покатать?
- Конечно… – затараторил Ленька. – Какие проблемы…хоть сейчас! – но осекся, вспомнив с досадой, что вечером отец с рыббригадой уехал на лодке рыбачить и приедет поздно.
- У меня яхта стоит под полными парусами и ждет свою Ассоль… - мечтательно сказал Мишка, удивил Леньку доселе не слышанным поэтическим слогом и привлек внимание Светланы.
Та посмотрела на маленькие часики на оголенном запястье и с предвкушением чего-то необычного сказала:
- Танцы кончатся в одиннадцать – я в вашем распоряжении! Сейчас пол-одиннадцатого…
- В одиннадцать спускайся к пристани – и по лунной дорожке помчимся прямо к звездам… - сказал коротко Мишка, а Ленька лишь тяжело вздохнул, не чувствуя себя сегодня хозяином положения.
Ребята кинулись к селу, что находилось за оврагом, и по темной, узкой тропинке помчались к домам. Быстренько переоделись в «рабочую» одежду, Ленька схватил бак с бензином, Мишка закинул на плечо мотор – и, чтоб не опоздать к назначенному времени и не разрушить красиво начавшееся знакомство, рванули к лодке, которая темным силуэтом покачивалась на волнах. Быстро прикрутили мотор к корме и устремились к пристани. Все делали с азартом, воодушевлением, довольные, что на них, десятиклассников, обратила внимание взрослая красивая девушка. Хотелось казаться старше, выглядеть мужественнее, сильнее, увереннее…
Светлана отдавала предпочтение Мишке, дольше задерживала на нем взгляд, больше разговаривала с ним, и это Леньку уязвляло, ибо считал себя симпатичнее, да и умом не уступал – учатся примерно одинаково, на четверки и пятерки. «Она просто меня не знает! – досадовал он. – Всех моих качеств. А то бы выбрала меня». На крайний случай у Леньки появилась надежда на Светину подругу: может, та тоже окажется симпатичной…
Ткнувшись лодкой в каменистый берег недалеко от освещенного тусклой лампочкой дебаркадера, ребята замерли, вглядываясь в проем бетонной лестницы, которая вела по крутому, заросшему соснами и тополями, склону на курорт. Как не хотелось им быть обманутыми… Вот по ступенькам застукали торопливые шаги, и раздались веселые девичьи голоса. Показались три темные фигуры. «Почему три?» - недоумевали пареньки.
- Вон лодка! – раздался радостный голос Светы, и она подбежала в раздувающемся цветастом сарафанчике к паренькам, за ней подошли толстенькая подруга, которая была старше и не такая миленькая. Последним показался молодой и кудрявый милиционер, приписанный к курорту наблюдать за порядком и пресекать хулиганства. По тому, какие у милиционера были доверительные разговоры с Леной, как он ее по-свойски подталкивал рукой в попу, когда садилась на лодку, стало ясно, что у них близкие отношения. Получалось, что Ленька и Мишка могли претендовать только на симпатию Светы. А она, увидев их растерянные лица, сказала:
- Мы сегодня трое. Можно?
- Пожалуйста. Лодка и десятерых выдержит, она же не космический корабль, - ответил весомо Мишка.
Вскоре лодка, раскидывая бортами пенные буруны, понеслась на другую сторону реки, где из-за невысоких таинственных кустов выползал багряный серп месяца. «Можно, я сяду к тебе? – спросила Света у Мишки, перекрикивая натренированным голосом шум мотора, и, довольная и счастливая, схватилась за рукоятку управления мотором. Лицо у Леньки сморщилось, словно испытал не ревность, а настоящую физическую боль – только этого в темноте никто не заметил. «Эх, если бы не отец, теперь я бы рулил своим мотором, а рядом, касаясь меня роскошным телом, сидела бы Светка! А я получше управляю мотором, чем Мишка…» - подумал горестно Ленька.
Когда до противоположного берега Камы, где располагался песчаный пляж, и куда компания направлялась, оставалось метров триста, Ленька скинул одежду, вскочил на нос мчащейся лодки и нырнул в темную воду. Он слышал, как взвизгнули девушки, увидев рискованный прыжок – а потом всем телом ощутил теплую воду, в которую глубоко погрузился. Пронырнув под водой метров двадцать, он, отдышавшись, быстро поплыл вразмашку за причаливающей к берегу лодкой.
Он вышел на берег, делая походку и осанку такой, чтобы наиболее красиво и рельефно смотрелись юношеские мышцы, но Света ничего одобрительного не сказала о его прыжке. Она вместе с подругой и молодым лейтенантом с визгом и хохотом бегала вдоль берега по мелководью… «Ладно! Еще рано скисать», - снова подумал Ленька, надеясь проявить себя с лучшей стороны завтра.
Вернулся Ленька домой с ночных катаний в два ночи, а в семь часов утра его, проспавшего бы (ведь летние же каникулы!) часов до десяти, разбудил отец – грубовато толкнул в плечо и громко заявил:
- Хватит лоботрясничать все лето без дела. Пойдешь со мной на завод – там работка есть!
Отказать отцу Ленька испугался – тот и подзатыльник мог дать, да и в поддержку отца обязательно бы вступились бабушка и мать. Вообще, слово отца в доме было законом… Он умылся и, наскоро перекусив, поспешил с отцом на завод, на котором разливали минеральную воду. Отец завел его в большое деревянное здание конторы – и там передал начальнику погрузочных работ, усатому прыщавому мужику, рядом с которым уже стоял сын заводского счетовода: коренастый кудрявый Колька, которого Ленька хорошо знал, но дружбы не водил.
- Будете стропальщиками! – сказал прыщавый мужик, закуривая вальяжно, показывая неторопливостью, что он, хоть и небольшой, но начальник.
Ленька знал эту работу – следовало цеплять за крючья строп автокрана железные контейнера, в которых привозили на завод на самоходках по реке пустые бутылки. Сначала контейнера на грузовиках везли на завод, где те дожидались, пока в них положат заполненные минеральной водой бутылки, а потом отправляли вновь на самоходку. Работа предстояла не сложная, но утомительная, ибо следовало, как обезьяна на дерево, карабкаться на каждый контейнер высотой более двух метров, чтоб зацепить за него крючья. Под вечер Ленька с непривычки устал, а предстояло еще идти на курорт, чтоб продолжить ухаживания. Не успел он перекусить, как прибежал Мишка и сказал:
- Пока ты вкалывал, я уже на курорт сбегал – сфотографировал Светку на фоне реки и наших чудных скалистых берегов!
Ленька от расстройства, что Мишка вновь опередил, чуть не поперхнулся куском пирога. Сейчас он впервые в жизни позавидовал Мишке, которого никогда мать с отцом не пошлют подрабатывать на завод, ибо, в отличие от большой семьи Леньки, где есть две сестры, Мишка единственный сынок - родители вполне обеспечивают его и одевают прилично. Сейчас он уже был при параде – в темно-синих из дорого материала брючках, в красивом из благородной шерсти голубом свитере и весело похлопывал себя по карману, где позвякивала денежка на шоколадки девушкам.
Ленька хоть и пошел на курорт, где друзья встретились со Светой и проболтали в перерывах между организованными ею играми до одиннадцати вечера, но после трудового дня, когда пришлось раз сто вскарабкиваться на контейнера, Ленька был вяловат. Не так быстро соображал, как отоспавшийся вволю Мишка. Опять Светка чаще смотрела на Мишку и больше разговаривала с ним. Под конец вечера Ленька стал зевать, его клонило ко сну и, представив, что завтра рано вставать, ушел домой.
На следующий день он на работе был не в духе: представлялось, что Мишка уже на курорте, принес Светке фотографии и теперь ходит с ней по лесу, что примыкает к курорту, или загорает на полянке, рассказывая анекдоты! Думалось с обидой: «Хоть бы заболел Мишка сильно, чтоб не мог на курорт без меня ходить…» В этот момент по берегу Камы с пристани с объемистым чемоданом подошел мужик и окрикнул работавших неподалеку пареньков:
- Кто довезет на лодке до Галюшармы? Я хорошо заплачу.
Колька, который к деньгам был весьма охоч, чуть не затрясся от желания получить три рубля – такая такса являлась вознаграждением за путь длинною в четыре километра по реке Иж, (сухопутная дорога равнялась целых десять, по полям, по которым можно проехать только на мотоцикле) а, может, солидный в хорошем костюме мужик дал бы и целых пять рублей!
- Я отвезу, – сказал Колька и кивнул Леньке: – Ты за двоих поработай! – и, снимая рукавицы, собрался бежать за своей лодкой.
В другой раз Ленька не отказал бы, а сейчас рассердился на напарника и буркнул:
- Фиг тебе… - он подумал: «Один, значит, три часа будет возить пассажира, другой развлекать Светку, а я за всех отдувайся…»
Отношения Леньки с Колькой не были дружескими, а после отказа тот стал смотреть исподлобья и холодно, а это не способствовало, чтоб настроение Леньки сегодня улучшилось.
Большие надежды Ленька связывал с субботой, намереваясь с утра взять свою лодку, рыболовную сеть и свозить Свету с друзьями на закамские озера, где наловить карасей, сварганить замечательную ушицу, а после покатать на самодельных водных лыжах и тем доказать, какой он деловой и умелый парнишка. Может, тогда девушка увидит его достоинства и даст Мишке «от ворот поворот»?! Свои планы он красочно описал Светке с подружкой за два дня до субботы – и те обрадовались в предвкушении ушицы и новых приключений.
В субботу за завтраком, когда Ленька попросил у отца лодку, чтоб ехать к курорту, где будут ждать девушки, тот строго сказал:
- Сейчас хлев будем чистить.
- Но я обещал, - глухо, с обидою, сказал Ленька.
- Сделаешь дело – гуляй смело! Мясо теленка жрешь, молоко от коровы пьешь? Так, будь добр, отплати корове добром. А то она уже по колено в навозе ходит.
- Завтра сделаю. Сегодня не могу, – прохрипел Ленька.
- Я сказал – сейчас! – рявкнул отец.
Ленька от досады захотел наорать на отца, а, может, даже дать физический отпор, когда тот накинется на него с кулаками, но сдержался. Не потому, что испугался сильного отца, а подумал, что тогда тот вообще не даст ни лодку, ни сеть, ни бензин… И поездки уже не получится никогда.
Наскоро выпив чаю, Ленька побежал во двор и лопатой стал накидывать навоз на маленькую тележку и вывозить в сад, где вываливал под яблони как удобрение. Ему показалось, что навозу немного ─ управится за полчаса и успеет на встречу, но прошло двадцать, сорок минут – а была вычищена только четвертая часть хлева! А запах… Казалось, он въелся в кожу, в волосы и никаким дезодорантом его не выгнать. И вот таким, провонявшим с головы до пят, надо будет встречаться с девушками!
Как уговаривались вчера, к Леньке пришел Мишка, чтоб помочь отнести мотор, бак с бензином и снасти на берег, а, увидев товарища за работой, недоуменно воскликнул:
- Ты еще вкалываешь, а девки нас у пристани ждут!
Ленька наделся, что Мишка как настоящий товарищ подсобит в работе, но тот не предложил. Может, не был приучен к такому труду, так как его семья скотину не держала, а может, Мишке хотелось показать Светке, какой Ленька необязательный, не умеющий держать слово и, следовательно, явно не конкурент в борьбе за девичье сердце?
- Иди, скажи, что освобожусь только к обеду. Поедем попозже. Соври, что я немножко приболел, - грустно сказал Ленька товарищу, и тот ушел.
Смущенный, растерянный и виноватый Ленька приплыл к пристани только в полдень и застал компанию загорающими на берегу. Девушки вяло поглядели на него, и показалось, что ехать уже не хотят - не было энтузиазма и желания, которые проявили вчера. «Уже скоро вечер… - начал предательски бубнить Мишка. Если бы сейчас отказались ехать, то Ленька не представлял, что сделал бы - наверное, одел на шею камень и бултыхнулся в воду. Но компания все-таки села в лодку.
Сегодня Ленька был быстр, услужлив. Он отвез компанию на луга на рыбное озерко, которое ему давно показал отец – светлое, чистое, покрытое листьями кувшинок. Он, приказывая Мишке и милиционеру-лейтенанту, что делать, (и они, отдавая должное его знанию и умению, исполняли все беспрекословно) перегородил неглубокое озерцо сетешкой, потом боталом, которое страшно хрюкало в воде, бил в озеро, отчего испуганная рыба кинулась в сеть и запуталась… Когда он вытягивал сеть, на каждом квадратном метре сети барахтались по три-четыре темно-бронзовых карася…Потом он развел костер, почистил рыбу – и стал варить уху, которую с детских лет научил делать рыбак-отец, и которая получилась наваристой, вкуснейшей, тягучей от обилия рыбы, словно жидкий кисель.
Ленька замечал, что девушки смотрят на него уже с интересом, Светка то и дело обращается к нему, как к опытному старожилу, чтобы узнать, что за травку положил в уху, что за птичка так замечательно поет в кустах, что за раскидистое дерево растет у озера…И все-таки чувствовал, что время потеряно - ведь пошла гулять-то она после обеда по берегу озерца с Мишкой, и тот очень нежно обнял ее за талию!
* * *
Как-то вечерком, не найдя Светку на танцплощадке, Ленька с Мишкой пошли в длинный барачного типа дом, где жил обслуживающий персонал курорта. Девушка в комнате писала что-то в общей тетрадке, сидя за столом. Увидев парней, она смущенно захлопнула тетрадку, отодвинула ее в угол стола, прикрыв сверху книжкой, потом усадила парней на небольшой диванчик. Посмотрела фотографии, которые парни принесли в подарок, засняв интересные моменты в поездке на озеро, затем побежала на кухню приготовить гостям кофе.
Ленька прошептал, указывая на стол:
- Это она дневник спрятала! Явно пишет что-то про нас, раз так смутилась… - Ему до зуда захотелось хоть одним глазком заглянуть в коленкоровую тетрадку. Ведь так интересно понять тайные мысли женщины! Может, в дневнике, в откровенных душевных излияниях, и найдется разгадка, почему предпочла Светка Мишку? Какие Мишкины качества ей понравились?
- Вот бы узнать, что про нас сочиняет! – снова сказал Ленька Мишке. – Что думает о тебе? Может, играет с тобой как с глупым пацаном? На словах говорит одно, а тайные мысли другие.
Мишка схватил со стола дневник, но не успел его открыть, ибо послышались быстрые Светкины шаги в коридоре за дверью. Пришлось сунуть тетрадь за пазуху под свитер. Парни выпили кофе, а так как Светка заявила, что гулять не пойдет, ибо у нее температура, то вышли на темную аллею. Там, на скамейке под висевшим на столбе фонарем, Мишка вытащил дневник и легко разобрал крупный ученический почерк. Никогда еще ребята не видели чужих дневников, а тем более красивой девушки - и чувствовали азарт и волнение. Они пролистнули то, что писала о приезде на курорт – это было малозначительно. Остановились на первом вечере знакомства, о котором Светка написала: «Сегодня познакомилась с двумя местными пареньками. Ребята неглупые, но хвастовства в них немеряно. Буду дружить, ибо молодежи на курорте почти нет – одни больные пенсионеры…» Под следующей датой Светка писала: «Парни очень хотят мне понравиться. Пойдут в огонь и воду, если прикажу. Ленька смелый парнишка, но в нем много ребяческого: слишком прост, откровенен, видно все его чувства и мысли. Миша более загадочная и интеллигентная личность, по крайней мере, он может себя подать таковым». Новая запись гласила: «По-моему, у парней из-за меня идет скрытая борьба – оба соревнуются, стараясь показать свои лучшие качества, но в Мише больше выдержки, он для меня, пожалуй, более интересен…»
Были в дневнике страницы посвященные взаимоотношениям с начальством, с описаниями природы, о том, какие книги прочитаны, но их парни быстренько перелистывали. Следующие строки говорили: «Ленька очень сильно горюет, что предпочла Мишу. Но Миша больше для меня делает! Сегодня я дала ему себя поцеловать. Он прямо-таки расцвел! Не знаю, как сложатся наши отношения, но я к нему привязываюсь. Правда, за мной стал ухлестывать молодой мужчина из отдыхающих – участвует активно во всех играх, помогает мне, пытается провожать до дому, но я не хочу обидеть Мишу…»
На этом дневник оборвался, и Миша, напустив на лицо скепсиса и тем умело скрывая самодовольство от прочитанного, неторопливо закрыл тетрадь. Ленька испытывал странное чувство. Оно говорило, что неприлично читать чужие откровения – это хуже, чем заглядывать в замочную скважину. Но была и обида, ибо Светка все-таки предпочла не его, а значит, он имеет моральное право быть равнодушным к ее промахам и переживаниям.
- Надо положить на место, пока не заметила, - сказал Ленька.
- Сбегаю, скажу ей о планах на завтра! Кое-что, дескать, надо уточнить. Когда отвернется – суну на стол, – обрадовался Мишка, имея возможность исправить случившееся, и пошагал к девушке.
Вернулся он с мрачной физиономией и долго молчал с плотно сжатыми губами. Видно очень раскаивался в содеянном, казалось, вот-вот появятся слезы… Ленька не расспрашивал товарища, понимая, что Светка хватилась дневника раньше, чем тот успел его положить. Наконец, Мишка глухо произнес:
- Она мне сказала: «Ну, и дурак! Я тебя почти полюбила…»
«В самом деле, глупо получилось, – подумал Ленька. – Если бы девушка так меня ценила, не только сам не взял дневника, но и другому не позволил».
* * *
На следующий день рано утром Мишка побежал на курорт извиняться, но Светка его не простила… И, несмотря на то, что отношения друзей улучшились, им почему-то было грустно.


РАЗРЫВ
В последнее время Леньке знакомые девушки говорили, что его подружка Лера, с которой общался полгода, недалекая кокетка, что готова «кадрить» с каждым парнем, и что ему, конечно, необходимо порвать с ней всяческие отношения. Да, Ленька знал, Лера нравится многим парням в селе, ибо и одевается со вкусом, и красива какой-то восточной красотой (с раскосыми глазами и смуглой чистой кожей), и фигуркой очень ладненькая – таких милых девушек в селе больше нет, но верил, что любит она только его, ибо не раз доказывала свою преданность, когда в клубе на дискотеке танцевала только с ним, отказывая другим парням, когда только с ним ходила в лес на лыжах, где целовались, наевшись сладкого шиповника. Да и все праздники отмечала тоже только с ним, с его компанией… Ленька подозревал, что девушки ревнуют ее ко всем парням, которые, отринув и позабыв их, пытаются ухаживать только за Лерой, вот и его хотят с ней рассорить по этой же причине.
О чувстве Леньки к Лере знали его родители, которые ничего не имели против их общения и дружбы, но недавно мать озабоченно сказала: «Ты заканчиваешь школу – тебе надо о хорошем аттестате думать, больше сидеть за учебниками, чтоб сразу поступить в институт. Иначе в армию попадешь! А ты, вместо того чтобы лучше учиться, гуляешь каждый вечер с девушкой!» ─ «Да я итак вроде неплохо учусь – на четверки и пятерки! – ответил недовольно Ленька. – И потом, видимся мы с ней только по выходным, так как учимся в разных городках!» Мать добавила: «И вообще, зачем тебе Лера? Ведь она на два года старше – ей уже замуж надо выходить. Вот окрутит тебя – и все твое будущее насмарку. Уже ни в какой институт не поступишь…»
Ленька понимал заботы честолюбивой матери, которая мечтала в будущем гордиться им (и не раз об этом говорила), желала, чтобы он сделал научную карьеру, стал уважаемым человеком, жил бы в городе, но расставаться ему с Лерой не хотелось. С ней хорошо, комфортно, есть о чем поговорить, а как она умела страстно целовать, как нежно гладила и обнимала! – так больше никто не умел! Казалось, пьешь с ее податливых жадных губ, словно из чистейшего источника, ароматную влагу, как разморенный уставший путник из родника, и никак не можешь напиться!
В праздник первого мая Ленька с друзьями в последние года всегда уезжали на лодке на заливные луга – покупаться в прозрачных, уже прогретых солнцем мелководных лагунах, порыбачить бреднем, сварить на природе на костерке знатную ушицу, поиграть в футбол на свежей травке и вообще приятно провести время. С собой в этот раз пригласили Леру и ее подружку Дашу, которые приехали на выходные из города, где учились в техникуме, пришли к Ленькиному дому в назначенное время и дожидались у ворот под окнами, пока Ленька с друзьями складывал в мешок бредень, собирал в сумку картошку, хлеб, лук, перец и все что нужно, чтоб сварить уху…Наконец, взвалив себе на плечо лодочный мотор, а бак с бензином, весла и провиант с бреднем дав нести друзьям, Ленька направился к лодке, окрикнув и девушек. Частенько он с нежностью поглядывал на Леру, представляя, как чудно проведет с ней день, покажет, как здорово управляет мощной лодкой, как вкусно и умело варит уху, и еще раз докажет, что не зря выбрала его среди многих своих поклонников. Она же была сейчас словно погасшая, очень грустная и даже порой печальная…
Пробившись на большой скорости лодкой сквозь затопленные наполовину кусты ивняка, когда казалось, что хлещущие по бортам ветки выкинут в воду всех пассажиров, они въехали на луга, где открылась изумительная тихая лагуна с прозрачнейшей водой, которую обрамляли ровные, зеленеющие первозданной травкой поляны – здесь и решили разбить бивак. Быстренько перегородив бреднем лагуну, ребята протянули его до берега и выволокли в мотне килограммов восемь рыбы – пару увесистых щук, несколько крупных лещей и окуней. Сразу их почистив, начали варить в большом ведре уху.
Освободившись от забот и хлопот по поиску дров и разведению костра, Ленька подсел к Лере, что молчаливая, неулыбчивая, с опущенной головой сидела на бревнышке, и спросил: «Чего ты сегодня какая-то странная?» ─ «Есть причины!» – ответила она суховато, пряча глаза. Ленька очень не любил всевозможные капризы и загадки и сейчас подосадовал и даже немножко обиделся, что Лера не говорит напрямую, что-то срывает. И тут вспомнив, что сплетничали про нее девушки, он поверил, что действительно у нее появился парень в городе, где она учиться… «Какая кошка между нами пробежала?» – спросил напористо он. «Да так…» – неопределенно и загадочно ответила она. И тут Ленька попытался ее обнять, но она вдруг, чего его ошарашило, настойчиво и решительно сняла его руку со своего плеча. «Ты объяснишь, в конце концов, чем я тебя обидел?!» – вскликнул он. «Я думаю, нам не стоит больше встречаться!» – тихо произнесла она. «Это почему?!» ─ «Ты скоро поступишь в институт и уедешь из села, найдешь себе в городе подружку-студентку…» ─ «А может, и ты поедешь со мной?» – сказал Ленька и подумал, что если впрямь поступит в институт, то, наверное, можно будет в городе снять скромное жилье и жить с девушкой вместе. Но Лера его упредила: «Мне еще надо курс техникума закончить! Так что расходятся наши пути-дорожки». Леньку подобные доводы абсолютно не убедили, он склонялся к мысли, что, в самом деле, у него появился соперник, и сказал жестко: «Может, правильно про тебя говорят, что ты гулена, что меняешь парней как перчатки?! Вот и со мной тебе наскучило». «Считай, как хочешь», - ответила нервно она. Ленька попытался ее поцеловать, но она вдруг холодно отстранилась, прикрыв губы рукой, что его окончательно взбесило. «Да пошла ты! - вырвалось у него. – Раз хочешь порвать – так и скажи!» Он схватил футбольный мяч и начал пинать его по лужайке… Больше он сегодня к Лере не подходил, не пытался с ней разговаривать, хотя и видел, что в глазах у нее слезы. Делал вид, что отныне абсолютно к ней равнодушен, нарочно громко смеялся, кувыркался по траве беззаботным жеребенком.
Вечером Ленька отвез девушек на лодке до дому и, ссадив на берегу, поближе к домам, холодно сказал: «Гуд бай!» – а потом поехал к своему причалу.
«Ну, как отдохнули?» - спросила по приезду бабушка, и он в ее голосе почувствовал какую-то вину. «Нормально!» - ответил Ленька. «А как твои отношения с Лерой?» - спросила она, и опять он почувствовал, что-то неладное. «Я с ней поругался!» - ответил сухо он. «Может, это и хорошо? - обрадовалась бабушка. - У вас разные дороги!» ─ «Может, и разные…» - согласился Ленька, все еще обижаясь на Леру. А на следующий день за завтраком бабушка вдруг сказала: «Я виновата перед тобой!» ─ «Чем это?» – удивился Ленька, считая, что если есть кто самый добрый, справедливый и безгрешный на земле, то это его мудрая бабуля. «Я вчера, когда девушки под окнами стояли – Лере твоей в открытое окошко кулак показала!» – призналась она, тяжко вздохнув. «Кулак?!» – Ленька насупился. «Боялась, что она на лугах тебя соблазнит, молодого, и женит на себе», – добавила бабушка. И тут Ленькина младшая сестренка, еще глупенькая совсем, весело заявила: «И я ей тоже кулаком помахала». Хотел Ленька сказать: «Дуры, вы!» – но настолько был ошарашен известием, что промолчал, ему так грустно стало, хоть плачь. Подумалось: «А вдруг Лера решила, что я с семьей заодно, что видел, как они грозили кулаками?» Он хотел кинуться к ее дому, чтоб объясниться, но вспомнил, что она с утра уже должна была уехать в город…
Больше Ленька Леру никогда не видел.