В. П. Даниленко общее языкознание

Биолингвистика произношения. Органы артикуляции подразделяются на вспомогательные и основные. К первым из них относятся легкие, бронхи, трахея. Назначение этих органов – направлять в основные органы артикуляции воздушную струю, необходимую для образования звуков. К основным органам произ­ношения относятся гортань, глотка, рот и нос.
Гортань состоит из хрящей и голосовых связок. Назначение хрящей, приводимых в движение особыми мускулами, состоит в том, чтобы натягивать или расслаблять голосовые связки, представляющие собою две эластичные мышцы. При произношении глухих соглас­ных эти мышцы расслаблены, а при произношении гласных и звонких согласных они колеблются и тем самым становятся источником этих звуков.
Назначение глотки – направлять воздушную струю в ротовую или носовую полость. Последняя участвует в образовании носовых звуков. Когда нёбная занавеска приподнимается, воздушная струя направляется в рот. Основную звукообразующую функцию во рту выполняет язык. Многообразие звуков, создаваемых говорящим, во многом зависит от того, что язык может продвигаться как по вертикали, так и по горизонтали.
Биолингвистика мозга. Еще во второй половине XIX в.
К. Вернике и П. Брока обнаружили слуховой и произносительный центры в левом полушарии головного моигн. К. Вернике и
П. Брока в какой-то мере предвосхитили открытие, сделанное в 70-х годах нашего столетия, – открытие асимметрии мозга.
Было обнаружено, что у правшей (у левшей – наоборот) левое полушарие имеет речевую специализацию, а правое – наглядно-образную. У ученых, как правило, более развито левое полушарие, а у художников – правое. Известно, что у кинорежиссера Сергея Эйзенштейна правое полушарие было намного больше левого (см. об этом книгу В. В. Иванова «Чет и нечет». – М., 1979).
Если у человека нарушена деятельность правого полушария, он с трудом ориентируется в окружающей обстановке. Если же у него нарушена деятельность левого полушария, он страдает речевыми расстройствами (афазией). Афазия существует во множестве форм (они подробно описаны в книге А. Р. Лурия «Основные проблемы нейролингвистики» (М., 1975). Так, в этой книге описан больной, который мог схва­тывать значения отдельных слов, но путался в установ­лении значений различных синтаксических конструкций. «В ответ на просьбу сказать, что означает конструкция «брат отца» он беспомощно говорил: «Вот... брат... и отец... а вот как вместе?.. – не могу схватить...». Естественно, что различение обратимых конструкций «брат отца» и «отец брата» оставалось полностью недоступным больному, и в ответ на предложение сказать, чем они различаются, он повторял: «Отец брата... брат отца... и тут отец; и тут отец; и тут брат – и тут брат... не знаю, в чем разница» (Указ, соч. – С. 202).
Существуют речевые нарушения, проявляющиеся в неспособности оперировать лексемами. Вот как, на­пример, афатики объясняют значения некоторых слов в этом случае: «Медуза – что-то родное, а что – я не знаю»; «Ледокол – это самолет нет бьет рыбу.»; «Бивень – не знаю... белый волк... медведь белый?..»; «Рассадник – это трава, наверное» (Указ. соч. – С. 195).
Крайняя форма афазии, связанная с нарушением синтагматического мышления, выливается в речь, где полностью отсутствует ее синтаксико-морфологическая организация. «Так, передавая историю своего ранения, такие больные могли говорить: «Вот... фронт... солдаты... поход... солдаты... стрелять... вот... голова... рана... и госпиталь... и вот...» (Указ. соч. – С. 78). Мы видим, что такие больные владеют только первичной формой фразообразовательной деятельности – отбором лексем, тогда как вторичная и третичная формы этой деятельности, которые связаны с морфологизацией лексем и установлением синтаксических связей между ними, оказываются им недоступными.