В. Н. Дружинин экспериментальная психология

1.2. Умозрительные психологические предпосылки

По укоренившейся традиции психологи связывают попытки логи­ческого анализа действия с традицией бихевиоризма и необихевиоризма. Схема «стимул—реакция» ни в коей мере не может претендовать на идентичность с моде­лями взаимодействия системы и среды. Среда в необихевиористской схеме выно­сится за скобки (стимул можно трактовать и как воздействие, и как элемент среды), а система, обладающая психикой, представлена своим внутренним состоянием (или же — психическим состоянием) и внешним проявлением — реакцией, которое само нуждается в расшифровке.
Необихевиористская модель является моделью «каузальной», предусматриваю­щей один вид детерминации событий: прошедшее — настоящее.
Еще Н. А. Бернштейн [Бернштейн Н. А., 1966] отмечал, что в психике формиру­ется две модели мира: первая — «прошедшее—настоящее», вторая — «будущее». В результате поведенческой активности вторая модель преобразуется в первую. Тем самым каузальные и телеологические а) модели психической реальности, б) психи­ческие образы мира и в) модели объяснения поведения — не являются паритетны­ми и просто взаимодополнительными. Телеологическая модель имеет приоритет, яв­ляется первичной.
Центральным для естественнонаучной психологии стал постулат о непосред­ственной ненаблюдаемости психики, поскольку психика всегда понимается как пси­хика, принадлежащая другому, как психика объекта.
Отсюда закономерен вывод: если психика как явление ненаблюдаема прямо, если мы отказываемся от интроспективного метода познания психических явлений и не признаем его объективность, то мы должны найти ему какую-то замену. И мы нахо­дим эту замену в том, что начинаем изучать объективную наблюдаемую реальность:
«...если широко понимать этот принцип — движение, поведение всех обладающих психикой организмов» [Забродин Ю. М., 1982].
Отсюда вся совокупность принципов «советской психологии»: единство созна­ния и деятельности, единство психики и поведения и т.д.
В естественнонаучной психологии психика является объяснительным принци­пом, т.е. психология изучает взаимодействие со средой таких систем, для объясне­ния поведения которых необходимо понятие «психика». Продолжим цитирование рассуждений Ю. М. Забродина: «За всей феноменальной реальностью психологии как опытной экспериментальной науки лежит фундаментальный постулат: если организм действует, т.е. как-то иначе ведет себя, нежели обычное физическое тело, то существует "нечто", что заставляет его действовать иначе — вот это "нечто", что заставляет его действовать иначе, и есть психическая реальность» [Забро­дин Ю. М., 1982, с. 8].
В этом рассуждении поставлена исследовательская проблема и дано ее функци­ональное решение: действие, чем-то отличное от движения косного тела, определя­ет нечто — психика. Попытка ответа на вопрос об отличии движения живого тела (системы, обладающей психикой) от движения косного тела содержится в работе В. В. Давыдова и В. П. Зинченко: «Движение — это свойство мыслящего тела. Значит, наша задача состоит в том, чтобы тщательно исследовать способ действия тако­го тела в отличие от немыслящего. Кардинальное отличие заключено в способности мыслящего тела активно строить траекторию своего движения в пространстве сооб­разно с формой траектории любого другого тела» [Давыдов В. В., Зинченко В. П., 1982, с. 93]. И авторы видят специфику в том, что «для существа, имеющего психи­ку, характерен именно поиск, обладающий внутренней противоречивостью» [Давы­дов В. В., Зинченко В. П., 1982, с. 91]. Человек предвидит будущее, строит образ будущего, который детерминирует настоящее, определяет собой реальное поведе­ние. Специфика человеческого действия в том, что активное движение имеет не только исполнительскую, но также исследовательскую функцию. Более того, отра­жение реальности человеком не пассивно, а активно в том смысле, что человек (и вообще — любая система, обладающая психикой) ведет поиск — совершает дей­ствия, направленные на сбор сведений об окружающей среде. Тем самым активные действия человека — спонтанные изменения его положения в пространстве и вре­мени — не определяются наличием цели (модели будущего) и никак не обусловли­ваются воздействием среды, однако детерминированы психикой. Следовательно, можно выделить как минимум 4 класса поведения:
1) активное исполнительское — определяемое образом будущего;
2) реактивное исполнительское — определяемое воздействием среды (стимулом);
3) спонтанное движение, не обусловленное ни целью, ни средой и являющееся при­знаком имманентным, присущим системам, обладающим психикой;
4) активный поиск объекта, предшествующий исполнительской фазе действия и обусловленный наличием цели.
Разумеется, возможно выделение иных видов поведения, например выделение игрового поведения в самостоятельный класс, поскольку оно не целенаправленно и не определено средой, спонтанно и не направлено на поиск информации. Есть воз­можность редукции одних видов поведения к другим, поэтому часть исследователей рассматривает 2 вида действий — ориентировочные и исполнительские. Именно с ориентировочным действием (или движением) связывают психическую детермина­цию. В начале обучения человеческое движение несет исследовательскую функцию, а не исполнительскую. Исследовательская функция человеческого движения пер­вична (с точки зрения психической детерминации).
Если же исходить из результатов предшествующего анализа логических предпо­сылок естественнонаучного психологического исследования, то можно считать ре­активность или активность поведения не описательными, а объяснительными ха­рактеристиками. Поисковую и исполнительскую активность следует все же рас­сматривать как описательные характеристики поведения: первая не связана с непосредственным взаимодействием со средой, вторая есть одна из сторон этого вза­имодействия.
Определение «психики» в качестве объяснительного принципа, используемого психологом-естественником, позволяет раскрыть причины множественности типов объяснения, на которую указывал еще Ж. Пиаже [Пиаже Ж., I960]. Он видит глав­ную причину множественности форм объяснения в разнообразии «моделей». Но само разнообразие моделей является следствием того, что исследователь имеет воз­можность выбрать любой вариант описания психической реальности и произвол его объективно ничем не ограничен: ведь психика другого — неизвестная величина, не­посредственно или опосредованно (с помощью приборов) состояние психической реальности нельзя зарегистрировать. Любая модель, взятая из объективной реаль­ности: механизм (Ж. Ламетри), телефонная станция (И. Павлов), физическое поле (К. Левин), компьютер (Д. Норманн, Д. Розенблют и др.), априори подходит иссле­дователю в качестве психической реальности. Другое дело, что эффективность объяснения и предсказательская мощность модели определяются объективным сходством предмета моделирования и модели.
Модели психической реальности, применяемые в психологическом исследова­нии, могут быть сколь угодно сложны, но всегда объяснение «есть экстраполяция на сам процесс исследования внутренней логической структуры предмета психологии» [Роговин М С., Залевский Г. В.,1988. С. 43].
Психика как элемент системы, поведение которой регистрируется, всегда берет­ся в некоторых отношениях к системе и среде. В принципе это два основных отно­шения, которые выделил еще И. М. Сеченов [Сеченов И. М., 1952]. Он показал, что психика отражает окружающие организм условия, а поэтому является регулятором движений и действий. Отражательная и регулирующая функции психики являются основными. «Если бы психика не осуществляла функций отражения окружающей среды и регуляции поведения, то она была бы просто ненужной, если бы поведение не включало необходимым образом эти функции, то оно не могло бы быть адекват­ным окружающей среде. Отсюда вытекает необходимость рассмотрения поведен­ческого акта и включенных в него психических процессов как единой системы» [Ло­мов Б. Ф., 1984. С.118].
Выделение особой коммуникативной функции основано на роли общения как формы поведенческой активности людей. Однако эта функция реализуется, как от­метил Б. Ф. Ломов, в ходе обмена знаниями при взаимной регуляции поведения людей [Ломов Б. Ф., 1984, с. 187]. Тем самым она может быть «разделена» на когни­тивную и регулятивную функции психики человека при взаимодействии с другим человеком, хотя при этом разделении теряется специфика общения как процесса взаимодействия двух (минимум) людей.
Итак, психика в естественнонаучном психологическом исследовании является объяснительным принципом, используемым для объяснения особенностей движе­ния (поведения, действия, активности и т.д.) некоторых живых систем, отличаю­щихся от движения систем физических (или же — низших органических).
Психика является неизвестным, и для ее описания применяются модели, взятые из любых других (помимо психологии) областей человеческого знания.
Психолог-естественник изучает психику в ее отношениях с природной средой (отражение), в отношениях с системой (регуляция поведения) и в отношениях с социальной средой — с другим человеком (коммуникация).
Совершенно очевидно, что эвристичность моделей психики определяется инди­видуальной эрудированностью каждого исследователя-психолога в других областях человеческого знания и включением в исследовательскую психологическую дея­тельность специалистов-непсихологов. Адекватность же моделей психики опреде­ляется собственно психологической интуицией авторов модели и их проникновени­ем в специфику психологического метода.