Уолтер Айзексон Инноваторы. Как несколько гениев, хакеров и гиков совершили цифровую революцию

Треугольник Вэнивара Буша
Инновации часто несут на себе отпечаток тех организаций, где они были созданы. В
случае интернета проследить это особенно важно, поскольку Всемирная сеть появилась
благодаря сотрудничеству людей, принадлежащих к трем совсем разным группам:
военным, университетским ученым и сотрудникам частных корпораций. Интерес к этой
истории подогревается еще и тем, что участие в ней принимали не просто отдельные
преследовавшие свои цели компании, которые объединились для выполнения одного
проекта. Наоборот, во время Второй мировой войны и сразу после нее все эти три тесно
сотрудничавшие группы образовали жесткий треугольник: военно-промышленно-
научный комплекс.
Заслуга создания этого тройственного союза принадлежит главным образом Вэнивару
Бушу. Это он в 1931 году построил дифференциальный анализатор, о котором говорилось
во второй главе. Профессор Массачусетского технологического института Буш хорошо
подходил для подобной задачи, поскольку был непререкаемым авторитетом в каждом из
трех лагерей. Декан Школы инженерии Массачусетского технологического института,
он создал выпускающую электронику компанию Raytheon и во время Второй мировой
войны был главным военным советником администрации президента. «Ни один из
американцев не оказал большего влияния на развитие науки и технологии, чем Вэнивар
Буш, — заявил позднее президент Массачусетского технологического Джером
Визнер. — Самым важным новшеством был его план, согласно которому вместо
образования новых правительственных лабораторий следовало заключать контракты с
университетами и промышленными исследовательскими центрами».
Буш родился вблизи Бостона в 1890 году. Он был сыном священника в универсалистской
общине, который свою трудовую деятельность начал поваром на небольшом рыболовном
судне, занимавшемся промыслом макрели. Оба деда Буша были капитанами китобойных
шхун. От них он унаследовал строптивость и прямолинейность в общении с людьми, что
помогло ему стать решительным руководителем и администратором. Как и многие
успешные руководители в области новых технологий, он был не только специалистом-
инженером, но и умел быстро принимать решения. Однажды Буш сказал: «Все мои
ближайшие предки были капитанами, и они умели управлять, не терзаясь сомнениями.
Это по наследству от них я предпочитаю возглавлять дело, которым мне приходится
заниматься».
А еще, как и многие другие люди, определившие развитие новых технологий, он с
молодости любил как гуманитарные, так и естественные науки. Буш мог бесконечно
цитировать Киплинга и Омара Хайяма, играл на флейте, любил симфоническую музыку,
а философские трактаты читал ради удовольствия. В подвале дома Бушей тоже была
мастерская, где Вэнивар строил модели кораблей и механические игрушки. Позднее
журнал Tims в своем неподражаемом старомодном стиле писал: «Сухощавый, резкий,
упрямый Вэн Буш — янки, который, как и многие американские мальчишки, страстно
увлекавшиеся всякими техническими новинками, полюбил науку».
Он поступил в Университет Тафтса. Студентом Буш в свободное время построил прибор
для топографической съемки местности, где два велосипедных колеса и маятник
использовались для определения периметра и площади. Это было аналоговое
устройство, способное выполнять интегрирование. Он получил на него патент, первый из
сорока девяти полученных в дальнейшем. Еще учась в Тафтсе, Буш вместе с соседями по
общежитию проконсультировались с несколькими небольшими компаниями. После
окончания университета эти молодые люди основали Raytheon, фирму, производящую
электронику, которая впоследствии стала крупным поставщиком военного ведомства
США.
Степень доктора по специальности «электротехника» ему присвоили одновременно и
Массачусетский технологический институт, и Гарвардский университет. Затем Буш стал
профессором и деканом инженерного факультета Массачусетского технологического,
где и построил свой дифференциальный анализатор. В середине тридцатых годов его
увлеченность помогала повысить интерес общества к науке и технике, когда казалось:
ничего интересного там не происходит. Телевизоры еще не стали товаром широкого
потребления, и наиболее значимыми новыми изобретениями, заложенными в «капсулу
времени» на состоявшейся в 1939 году в Нью-Йорке Всемирной выставке, были часы с
Микки Маусом на циферблате и безопасная бритва Gillette. Начало Второй мировой

---

войны все изменило, начался бурный рост новых технологий, и Вэнивар Буш стал во
главе тех, кто участвовал в этом процессе.
Обеспокоенный техническим отставанием американских военных, он подвигнул
президента Гарвардского университета Джеймса Брайанта Конанта и других ведущих
ученых обратиться к президенту Франклину Рузвельту, чтобы убедить его в
необходимости организовать Национальный исследовательский комитет обороны, а
затем и военное Бюро научных исследований и развития. Буш возглавил обе эти
организации. Всегда с трубкой в зубах и карандашом в руке, он был координатором как
Манхэттенского проекта по разработке атомного оружия, так и работ по
совершенствованию радаров и систем противовоздушной обороны. В 1944 году Tims в
своей редакционной статье окрестил Вэнивара Буша «генералом от физики». Журнал
цитирует Буша, заявившего, стукнув кулаком по столу: «Если бы десять лет назад мы
были начеку и развивали военные технологии, вероятно, сейчас мы не вели бы эту
чертову войну».
Его стиль работы «без глупостей» уравновешивался теплым и сердечным отношением к
сотрудникам, что делало Буша твердым, но располагавшим к себе руководителем.
Однажды к нему в кабинет зашла группа работавших с военными ученых, планы которых
были на грани срыва из-за каких-то бюрократических проблем. Они решили от работы
отказаться. Буш не мог разобраться, с чем была связана неразбериха. «Поэтому я им
просто сказал: „Во время войны в отставку не уходят. Ну-ка, ребята, мотайте отсюда и
возвращайтесь к работе, я с этим разберусь“», — рассказывал об этом эпизоде Буш. Они
послушались. Как заметил позднее Джером Визнер из Массачусетского
технологического института: «Это был человек, твердо знавший, чего хочет, энергично
излагавший свое мнение и добивавшийся своего. Однако он испытывал благоговейный
трепет перед тайнами природы, умел терпимо относиться к человеческим слабостям и
обладал широтой взглядов».
Когда война закончилась, в июле 1945 года Буш представил доклад, написанный по
распоряжению Рузвельта. Из-за смерти Рузвельта доклад лег на стол президента Гарри
Трумэна. Буш выступал за финансирование из государственного бюджета
фундаментальных научных исследований, проводимых совместно с университетами и
промышленными предприятиями. Он выбрал броское, типично американское название:
«Наука — безграничное познание». Введение к докладу заслуживает того, чтобы его
перечитывали всякий раз, когда политики угрожают урезать финансирование
исследований, необходимых для инноваций. «Результатом фундаментальных
исследований является новое знание, — писал Буш. — Оно составляет научный капитал,
являющийся источником, из которого следует черпать практические приложения
знания».
Буш описывал фундаментальные исследования как зерна, из которых произрастают
технические нововведения. Теперь это называют «линейной моделью инноваций». Хотя
историки науки раз за разом пытаются развенчать линейную модель, указывая, что в
ней игнорируется сложное взаимовлияние теоретических изысканий и их практического
применения, она популярна и в своей основе верна. Война, пишет Буш, «вне всякого
сомнения» показала, что фундаментальная наука, открытие основ ядерной физики,
лазеров, теория вычислительных машин, радары, «безусловно, жизненно необходимы
для безопасности государства». Кроме того, добавляет он, научные исследования —
ключ к экономической безопасности Америки. «Новые изделия и новые процессы не
появляются сразу в готовом виде. Они основываются на новых принципах и новых идеях,
которые, в свою очередь, появляются как результат скрупулезной работы в областях
чистой науки. В государстве, зависящем от других в новых фундаментальных отраслях
знаний, замедляется технический прогресс, оно теряет конкурентоспособность в
мировой торговле». В конце доклада Буш достигает поэтических высот, воздавая хвалу
плодотворности фундаментальных исследований: «Успехи науки, если перевести их в
практическую плоскость, означают больше рабочих мест, большие заработки,
сокращение рабочих часов, более обильные урожаи, больше свободного времени для
отдыха, учебы, больше времени, чтобы научиться жить без убивающей непосильной
работы, которая в последние годы была уделом простого человека».
Основываясь на этом докладе, Конгресс принял решение создать Национальный
научный фонд. Сначала Трумэн наложил вето на этот законопроект, поскольку
полномочия выбирать директора отдавались независимому совету директоров, а не

---

президенту. Но Буш переубедил Трумэна, объяснив, что такое устройство фонда оградит
его от тех, кто будет стараться заработать на этом политические очки. «Вэн, вы должны
быть политиком, — сказал ему Трумэн. — Природное чутье у вас есть». Ответ Буша был
таким: «Господин президент, как вы думаете, чем, черт побери, я занимаюсь в этом
городе уже лет пять?»
Создание тройственного союза между правительством, промышленностью и наукой само
было важной инновацией, способствовавшей технологической революции конца XX века.
Вскоре многие фундаментальные исследования в Америке стали финансироваться
главным образом за счет министерства обороны и Национального научного фонда, и в
период с пятидесятых до восьмидесятых годов их затраты были сравнимы с затратами
частного бизнеса. Эффективность подобных инвестиций оказалась впечатляющей: они
привели не только к созданию интернета, но и к появлению многих наиболее
существенных послевоенных американских инноваций и к экономическому буму.
Исследовательские центры при корпорациях, самый известный из которых Bell Labs,
существовали и до войны. Но после того как возросла поддержка правительства и
появились новые контракты, число подобных «гибридных» исследовательских центров,
где занимаются и чистой наукой, и инновациями, резко увеличилось. Среди них
наиболее известны такие некоммерческие организации, как RAND Corporation,
изначально задуманная как научно-конструкторский центр (что уже следует из названия
этой организации), и Stanford Research Institute с его отделениями, а еще Augmentation