Учебное пособие для студентов и магистрантов филологических специальностей Павлодар

Семантический и прагматический аспект грамматических категорий глагола
Выбор тех или иных грамматических форм может быть обусловлен семантикой и прагматикой глаголов. Прагматический аспект рассмотрения языковых единиц предполагает употребление их значений в коммуникативной ситуации [139, с. 21].
Оценочные глаголы в форме будущего времени часто употребляются в речевых актах предупреждения и угрозы: Отец будет тебя ругать; Мать тебя не похвалит; Он будет возмущаться; Старик тебя возненавидит и т. п.
Актуальность прагматического анализа видовых форм глагола обусловлена своеобразием их значений: «категория вида сообщает русскому глаголу исключительную гибкость и выразительность» [140, с. 74].
Прежде чем перейти к анализу конкретных оценочных глаголов, необходимо определится с трактовкой таких понятий, как видовая пара, значение НСВ (несовершенного вида) и значение СВ (совершенного вида), поскольку, как известно, толкование названных понятий в лингвистической науке является неоднозначным. Глубокие исследования семантики вида в славянских языках и, в частности, в русском представлены в работах Н. С. Авиловой [141], М. Я. Гловинской [142], А. В. Кравченко [143], Е. В. Падучевой [144], И. Б. Шатуновского [145], М. Гиро-Вебер [146].
Оценочные глаголы представляют собой неоднородный класс глаголов, который включает в себя глаголы речи, отношения, состояния и поведения. М. Я. Гловинская на основе анализа видовых значений русского глагола пришла к выводу, что «существует 4 типа видовых противопоставлений СВ и НСВ в их главных значениях – совершенном точечном и несовершенном актуально-длительном…
К первому типу относятся предельные глаголы или глаголы в предельном употреблении, которые в несовершенном виде обозначают процесс или действие, частично достигшие результата, а в совершенном – полностью достигшие результата. Эти пары различаются семантическими элементами «начать – начинать».
Ко второму типу относятся непредельные глаголы, которые в обеих видовых формах в равной мере выражают результативное действие. Члены видовой пары различаются в этом случае элементами «стать – становиться».
К третьему типу относятся только целенаправленные каузативы типа доказывать – доказать, заставлять – заставить, настаивать (на своем) – астоять, решать – решить и т.п. В данном типе глаголы несовершенного вида толкуются как «действовать определенным образом с целью, чтобы в результате этого действия начала существовать ситуация Р; в результате действия ситуация Р начала существовать» [140, с. 31].
Первые три типа, по утверждению М. Я. Гловинской, – основное ядро видового противопоставления. Что касается четвертого типа, к которому, на наш взгляд, относятся и оценочные глаголы, то его можно считать периферийным. Исследователь выделяет следующие разновидности видового противопоставления:
1) формы несовершенного вида имеют значение «действовать», а совершенного – «начать действовать», действовать, и кончить действовать». Например, возражать – возразить, отвечать – ответить, спрашивать – спросить и т. д., супплетивная пара говорить – сказать, а также большое количество приставочных глаголов: глядеть – поглядеть, смотреть – посмотреть, благодарить – поблагодарить, просить – попросить, хвалить – похвалить и т.д.
Соотношение «действовать» и «начать действовать» можно проиллюстрировать следующими примерами видового противопоставления оценочных глаголов: (1) Мать хвалила сына; (2) Мать похвалила сына.
2) формы несовершенного вида имеют значение «быть в состоянии», «иметь свойство», «действовать», а формы совершенного вида – «начать быть в состоянии», «начать иметь свойство», «начать действовать» (и пребывать в действии) [132, с. 32].
Оценочные глаголы в большинстве своем имеют статальное значение и не тяготеют к образованию видовых пар: «статальность препятствует наличию у глагола парного совершенного вида» [140, с. 33].
При рассмотрении видового значения следует иметь в виду, что вид – категория интерпретирующая, «субъективно-объективная». Иными словами, «употребление того или иного вида зависит не только от свойств объективной действительности, но и от её интерпретации человеческим сознанием».
Вид, как считают некоторые исследователи, влияет и на перлокутивный эффект речевого акта [43, с. 126].
Одним из наиболее очевидных – с перлокутивной точки зрения – проявлений этого свойства видо-временных категорий Борисова Е. Г. считает «настоящее историческое: В1961 году мы запускаем человека в космос. Настоящее время создает эффект присутствия, способствует эмпатии – отождествлению адресата с героями описываемых событий. Поэтому воздействие приведенного выше предложения, основанное на возбуждении чувства гордости, больше, чем в случае уменьшения эмпатии за счет смены времени и лица глагола: В 1961 году СССР запустил человека в космос» [147, с. 116].
Так, если негласное «табу» на употребление глагола льстить в первом лице настоящего времени, обусловленное коммуникативной стратегией говорящего (в противном случае речь идет о иллокутивном «самоубийстве» говорящего), является, по-видимому, прагматически универсальным для всех языков, то употребление глагола льстить в форме прошедшего времени с местоимением первого лица – особенность русского смыслового универсума: Я ей безбожно льстил, зато справку получил самым первым (газ.). В этом случае говорящий даже гордится своим не совсем этичным поведением, потому что, используя свои интеллектуальные возможности, сумел достигнуть своей корыстной цели. Возможна и другая интерпретация глагола льстить в подобном употреблении: Было противно, но у меня не было выхода, и я льстил начальству направо и налево (газ.). Здесь говорящий признает неэтичность своего поведения, но оправдывает его сложившимися обстоятельствами. К примеру, в казахском языке подобное употребление глагола льстить – жагымпаздану практически не встречается, так как в семантике казахского глагола (в отличие от русского льстить) обязательным компонентом является «унижение», «подобострастие».
Естественно, что никто не хочет признавать свое унижение перед кем-либо, даже если оно было вынужденным. Кроме того, у казахов сложилось более резкое отрицательное отношение к лести, всегда с оттенком презрения, тогда как в русском языке, как было показано выше на примере с «великим комбинатором», встречается, хотя и слегка ироничное, но все же восхищение умом льстящего. Для описания подобных случаев, т.е. лести как ментального акта, характеризующего определенные интеллектуальные способности говорящего, в казахском языке используется другой глагол – алдау, т.е. обманывать: Мен оны алдадым. Так, в казахском культурном ореоле имя одного из самых известных льстецов, персонажей казахских народных сказок – Алдара-Косе напрямую связано с понятием «льстить», «обманывать».
В языке, как в средстве формирования и выражения мысли, всегда отражается национальная специфика мышления и особенности культуры. Подобное отражение этноспецифических черт русского (как и любого другого) народного характера проявляется на всех языковых уровнях, в том числе и на уровне таких грамматических форм глагола, как время, лицо, вид и т.д. Сравнение употребления различных глагольных форм и связанных с этим изменений в смысле высказываний демонстрируют неразрывную взаимосвязь и взаимообусловленность языка, мышления и культуры. О некоторых особенностях лести в русском языковом сознании свидетельствует также употребление различных форм глагола, в частности, форм лица и времени.
Ю. С. Маслов исследуя глаголы передачи информации, пришел к выводу, что в совершенном виде эти глаголы обозначают речевой акт, а в несовершенном – состояние, сопутствующее этому РА [148, с. 187].
Рассмотрим также дифференциацию глаголов бранить, ругать и критиковать по категории залога. Глаголы бранить и ругать, в отличие от глагола критиковать, могут употребляться в форме взаимовозвратного залога: Поругались старушки. И ведь вот дурная деревенская привычка: двое поругаются, а всю родню с обеих сторон сюда же пришьют…(В. Шукшин). Милые бранятся – только тешатся. Объясняется это причинами прагматико-психологического характера: порицание в резкой обидной форме вызывает ответную негативную реакцию, провоцирует ситуацию скандала. Тогда как рациональная критика гораздо реже вызывает ответную, потому что, как правило, не задевает личного достоинства адресата, а направлена на недостатки в его деятельности (в широком смысле). Взаимный характер рационального порицания друг друга, репрезентируемого в языковых выражениях с глаголом критиковать, требует лексической поддержки: Они критикуют друг друга.
Употребление оценочных глаголов в императиве обусловливает смещение их функционирования из сферы речевых актов оценки в речевые акты побуждения: просьбы, требования, советов, увещеваний, мольбы и т.д. Причем оценочные глаголы могут выступать как «внутри» указанных речевых актов (в перформативном потреблении), так и «снаружи», т.е. в интерпретирующей функции. См. примеры употребления оценочных глаголов в интерпретирующей функции: Сейчас же закрой дверь! Уходи! Видеть тебя не желаю, – возмущалась Егоровна (газ); Посмотрите на неё, тоже мне принцесса выискалась! – негодовала мать (газ); Подними голову! Посмотри мне в глаза! Что ты стоишь как провинившийся школьник? – ругала жена Самсонова, который в очередной раз, засидевшись за партией в домино, забыл забрать Светку из музыкальной школы. Дочка, нахмурив бровки, укоризненно смотрела на незадачливого папашу (газ); Выше голову! Не дрейфь! Покажи этому прохвосту наших! – одобряли мужики Геннадия.
Говорящий в процессе ОРА, как и в других речевых актах, «выражая волеизъявление относительно совершения действия, говорящий исходит из того, что слушающий (или сам говорящий, или лицо, не участвующее в речевосм акте) либо может выполнить это действие в принципе, либо может выполнить его при наличии определенных обстоятельств [149, с. 142]. СМ.: хвали, восхищайся, возмущайся, ругай и т. п.
Сферой употребления оценочных глаголов в повелительной форме являются преимущественно речевые акты совета, просьбы: Хвали его почаще, от похвалы у детей крылья вырастают, они чувствуют себя увереннее, – наставляла мать Сергея (газ);
Оценочный глагол осуждать в императиве тяготеет к употреблению с отрицанием: Не осуждай его, он же сирота, ни отца, ни матери не видел, слова доброго от тетки не слыхал. Вот и вырос таким нелюдимым, – сказала ему Пелагея (газ); Не осуждайте, люди добрые, не по своей воле покидаем родную землю! – Вера со слезами на глазах поклонилась на прощание односельчанам (газ). Ср.: *Осуждай его, он подлец/грубиян; *Осудите вора/ мошенника; *Осуждайте эту глупую/ беспутную женщину и пр.
Указанное ограничение, на наш взгляд, объясняется причинами психологического характера, а также специфическим свойством русского менталитета, выраженном в поэтической строке «Не судите других, и не будете сами судимы».
Другие оценочные глаголы, как правило, не имеют таких ограничений и употребляются как с отрицанием, так и без него: Не критикуй его без конца, ты же так без мужа останешься, – поучали подружки Инну (газ.) и Покритикуй статью Егора, это очень важно, он должен понять, что нельзя писать о людях, не узнав, как они живут, чем они дышат (газ.); Время от времени хвали учеников: им нужна твоя поддержка (газ.) и Не хвали свою работу, пусть её похвалят другие (народная мудрость); Одобряйте каждую попытку ваших детей к самостоятельному труду (газ.) и Никогда не одобряйте пагубных склонностей ребенка, даже если они на первый взгляд кажутся вам забавными (газ.).
Функционирование оценочных глаголов в речевых актах оценки носит перформативный и интерпретирующий характер. Оценочные глаголы в перформативной форме не описывают оценочное действие, а являются таким действием.
В интерпретирующей функции ОГ дифференцируют разновидности оценочных речевых актов.
В семантике ОГ «зашифрована» информация о социальном статусе участников оценочной ситуации. Оценочная деятельность человека как представителя какого-либо общества в значительной степени зависит от его социального статуса. Содержание социального компонента в семантике оценочных глаголов русского языка различно и определяется степенью интенсивности оценки в семантической структуре. Например, жесткой социальной ориентированностью отличаются глаголы порицать, гневаться, хвалить, льстить и пр. Такие глаголы могут употребляться только в одной или двух ролевых ситуациях: Р (х) выше Р (у) и Р (х) равна Р (у). Другие оценочные глаголы, например, одобрять, восхищаться, возмущаться и пр. менее зависимы от социального статуса коммуникантов. Эти глаголы употребляются во всех трех типах ролевых ситуаций: Р (х) выше Р (у), Р(х) равна Р (у) и Р (х) ниже Р (у).
Употребление эмоционально-оценочные глаголы уважать, любить, нравиться и пр. не регулируется социальным статусом коммуникантов.
Грамматические категории оценочных глаголов активно участвуют в формировании различных речевых смыслов. Так, в форме будущего времени оценочные глаголы переходят в речевой акт угрозы или предупреждения:
хвалю, – сказал отец сыну – оценочный речевой акт;
отец хвалит сына – интерпретация оценочного речевого акта;
отец тебя будет хвалить – акт предупреждения;
отец ругает сына – интерпретация оценочного речевого акта;
отец тебя будет ругать – акт предупреждения или угрозы;
я буду тебя ругать – акт угрозы.
В форме повелительного наклонения оценочные глаголы функционируют в речевых актах совета, назидания, пожелания.
Интенсиональность оценочных глаголов, их обращенность к сфере внутренней жизни человека обусловливает их частотное употребление во всякого рода инструкциях и советах по практической психологии: Восхищайтесь своей женой каждый день, помните, что женщины любят «ушами», без комплиментов они увядают, как цветы без солнца – советовал старый психолог Юрдину (газ.); Не критикуй. Мужчины очень самолюбивы и откровенную лесть всегда предпочтут конструктивной критике. Своим ворчанием, недовольством ты только заставишь его защищаться – отстаивать свою правоту (газ.).