…Убийство президента Кеннеди стало самым трагическим событием

действительно обладают
шестым
чувством. Он называл его 
интуитивным мышлением
и говорил, что чувство это
наиболее развито у мистиков и преступников. К мистикам я себя не относил, но
понимал, что я беглец из собственного времени и убийца (я, разумеется, мог считать
убийство Фрэнка Даннинга оправданным, но полиция определенно со мной бы не
согласилась). И если это не превращало меня в преступника, тогда уже ничто не
смогло бы превратить.
«Мой вам совет: если вы оказались в ситуации, когда вам может угрожать
опасность, — сказал профессор в тот день 1995 года, — положитесь на интуицию».
Я решил так и поступить в июле 1960-го. Все больше тревожился из-за Эдуардо
Гутиерреса. Мелкая сошка, конечно, но не следовало забывать про его связи с
мафией… и холодный блеск глаз, когда он выплачивал мне выигрыш по
кентуккийской ставке, неоправданно высокой, теперь я это уже понимал. Почему я
так поступил, хотя денег мне вполне хватало? Не от жадности, скорее, ради тех
приятных ощущений, которые, наверное, испытывает хороший бэттер, когда перед
ним зависает крученый мяч. В некоторых случаях ты просто не можешь не
отправить его мощным ударом за пределы стадиона. Вот я и врезал по этому мячу,
как любил говорить в радиорепортажах Лео Дюрошер по прозвищу Дерзкий, а
теперь сожалел об этом.
Я сознательно проиграл две последние ставки, сделанные у Гутиерреса, изо
всех сил пытаясь показать собственную дурость, доказывая, что мне случайно
повезло, а вообще я могу только проигрывать, но интуитивное мышление говорило,
что проделал я это не очень убедительно. Моему интуитивному мышлению не
понравилось, когда Гутиеррес начал приветствовать меня: «Посмотрите! Вот идет
мой янки из Янкиленда». Не просто «янки», а «мой янки».
Допустим, он попросил одного из игроков в покер проследить за мной до
Сансет-Пойнт от Тампы. Может ли Гутиеррес убедить других игроков или парочку
громил, которым он ссудил деньги (а процент он брал немалый), чтобы они
рассчитались с ним, проехавшись в Сансет-Пойнт и вернув ему то, что осталось от
десяти тысяч? Мой здравый смысл утверждал, что это чушь и такой сюжет годится
только для детективных телесериалов вроде «Сансет-Стрип, 77», но интуитивное
мышление придерживалось иного мнения. Интуитивное мышление говорило, что
этот маленький человечек с редеющими волосами может дать добро на вторжение в
дом да еще велит избить меня до полусмерти, если я буду возражать. Я не хотел,
чтобы меня избили, и не хотел, чтобы меня ограбили. Меньше всего мне хотелось,

---

чтобы в руки связанного с мафией букмекера попали мои записи. Не нравилось мне
и то, что приходилось убегать поджав хвост, но, черт побери, рано или поздно моя
миссия все равно привела бы меня в Техас, так почему не отправиться туда раньше?
Опять же, береженого Бог бережет. И это я впитал с молоком матери.
В результате, после одной практически бессонной июльской ночи, когда радар
интуитивного мышления сигналил очень уж тревожно, я собрал свои вещи (ящик с
мемуарами и деньгами спрятал под запаской), оставил записку и последний чек с
арендной платой для владельца домика и покатил на север по автостраде 19. Первую
ночь провел в унылой гостинице для автомобилистов в Дефуньяк-Спрингс. В сетках
от насекомых хватало дыр, и пока я не погасил свет (лампочку без абажура,
свисавшую с потолка на шнуре), меня осаждали комары размером с истребитель.
Однако спал я как младенец. Никаких кошмаров, и встроенный радар
интуитивного мышления помалкивал. Этого вполне хватило для крепкого сна.
Первое августа я провел в Галфпорте, штат Луизиана, хотя в первом отеле, где я
хотел остановиться, на окраине города, мне дали от ворот поворот. Портье в
«Красной крыше» объяснил, что их отель только для негров, и направил меня в
«Гостеприимство Юга», по его словам, лучший отель в