|
Мне не за что извиняться
). Так о чем мы говорим?
— Можем ли ты и я воспринимать нас как «мы» или нет? Наверное, все бы
упростилось, если бы ты сказал мне, почему ты в Техасе. Потому что я знаю, ты
приехал сюда не для того, чтобы писать книгу или учить детей в школе.
— Очень может быть, что рассказать тебе — это значит подвергнуть тебя
опасности.
— Мы все в опасности. В этом я согласна с Джонни. Рассказать тебе то, что я
узнала от Роджера?
— Давай. (
Где он тебе это рассказал, Сейди? Вы вели этот разговор в
вертикальном или горизонтальном положении?
)
— Он пропустил стаканчик-другой и разговорился. Мы были в его номере
отеля, но ты не волнуйся. Мои ноги оставались на полу, а одежда — на мне.
— Я и не волнуюсь.
— Если не волнуешься, то ты меня разочаровал.
— Хорошо, я волнуюсь. Так что он тебе рассказал?
— По его словам, ходит слух о важном событии в Карибском море этой осенью
или зимой. Подавление очага напряженности. Я предположила, что он имел в виду
Кубу. Он сказал: «Этот идиот Джей Эф Кей собирается поставить нас раком, чтобы
показать, что у него есть яйца».
Я вспомнил всю ту чушь о конце света, которой потчевал Сейди ее бывший
муж.
Любой, кто читает газеты, знает, что это грядет, и мы все погибнем от
радиации. Наши тела покроются язвами, и мы будем выкашливать наши легкие.
Это производит впечатление, особенно если произносится уверенным и сухим
тоном учителя физики. Производит впечатление? Нет, оставляет в памяти шрам.
— Сейди, это бред.
— Да? — Сейди заманивала меня в ловушку. — Как я понимаю, у тебя есть
доступ к конфиденциальной информации, а у сенатора Кучела — нет?
— Можно сказать и так.
— Хватит об этом. Я еще дам тебе время все мне рассказать, но не слишком
много. Может, только потому, что ты хороший танцор.
— Так давай потанцуем! — неожиданно для себя предложил я.
— Спокойной ночи, Джордж.
И прежде чем я успел произнести хоть слово, она положила трубку.
15
Я уже собрался позвонить ей, но когда телефонистка спросила: «Номер,
пожалуйста?» — здравомыслие вернулось. Я положил трубку на рычаг. Она сказала
все, что хотела. Попытка заставить ее сказать что-то еще ни к чему хорошему
привести не могла.
Я попытался исходить из того, что ее звонок — стратегический ход,
призванный убедить меня раскрыться, типа
говорите за себя, Джон Олден
. Однако
эта идея не показалась мне здравой, потому что Сейди никогда так себя не вела.
Этот звонок больше всего напоминал крик о помощи.
Я снова снял трубку и на этот раз, услышав вопрос телефонистки, продиктовал
номер. После второго гудка раздался голос Эллен Докерти:
— Да? Кто говорит?
— Привет, миз Элли. Это я, Джордж.
Возможно, молчание заразительно. Я ждал.
— Привет, Джордж, — ответила она. — Я давно не звонила, да? Просто в
последнее время не могла поднять…
— Головы, понятное дело. Я знаю, что такое первые две недели учебного года.
Я звоню вам, потому что мне позвонила Сейди.
— Да? — В голосе добавилось настороженности.
— Если это вы сказали ей, что моя телефонная станция в Форт-Уорте, а не в
Далласе, все нормально.
— Я не сплетничала. Надеюсь, вы меня понимаете. Я подумала, что она имела
право знать. Сейди мне дорога. Разумеется, мне дороги и вы, Джордж… но вы
уехали. Сейди — нет.
Я все понимал, однако укол обиды почувствовал. Вернулось ощущение, что я
на космическом корабле, летящем в межзвездную даль.
— Насчет этого у меня вопросов нет, да и не такая уж это выдумка. Скоро я
перееду в Даллас.
Ответа не последовало, да и что она могла сказать?
Возможно, вы и переедете,
но мы оба знаем, что лгать вам не в диковинку?
— Мне не понравился ее голос. Вам не кажется, что с ней что-то не так?
— Не уверена, что хочу отвечать на этот вопрос. Если скажу, что есть такое, вы
можете примчаться сюда, а она не хочет вас видеть. Во всяком случае, при
сложившихся обстоятельствах.
Если на то пошло, она ответила на мой вопрос.
— Когда она вернулась, вам показалось, что она в норме?
— Да. Радовалась встрече с нами.
— Но теперь голос у нее расстроенный, и она говорит, что ей грустно.
— А что тут удивительного? — В голосе миз Элли послышались жесткие
нотки. — Здесь Сейди есть что вспомнить, и многое связано с мужчиной, к которому
она до сих пор питает теплые чувства. Я говорю о милом человеке и прекрасном
учителе, который, к сожалению, оказался не тем, за кого себя выдавал.
Эти слова
Do'stlaringiz bilan baham: |
