Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

[109] 
/95б/ аталыка, [из племени] минг, который был 
[правителем] в округе Шибирган; оно гласило следующее: Хошхал диванбеги — минг и я, 
раб, порешили на том, что если прещедрый монарх водрузит свой великий бунчук на 
берегу Аму-Дарьи и разобьет там свою счастливую ставку, то мы, рабы, забрав все 
узбекские племена районов: Чичекту, Меймене, Сарипуля, Гурзвана и Шибиргана, 
которые все готовы к войне, спешным порядком направим их к Балху и, вцепившись в 
гнусного Махмуда, поразим его мечом, [восклицая]: “нет могущества [и силы, кроме как у 
всевышнего великого аллаха!”]. На другой день государь в сопутствии многочисленного, 
как звезды, войска, сев на рахшеподобного коня, при звуках большого барабана, любуясь 
степями и горами, 
Стихи: 
Выступил в путь, совершая переход за переходом, 
Счастливый и победоносный.
От пыли, поднимаемой его войсками, воздух стал темен как мускус, 
И трудно было различить, были ли ночь или день утро или вечер. 
Неизвестно, что было в мире, ночь или день. 
Ты бы сказал, что нет ни неба, ни ярких созвездий Плеяд.

---

В тот день высочайшая ставка была устроена на урочище Тенг-Джерм. /96а/ Там 
явился к государю посланный от Бури бия с заявлением, что он, Бури бий, ожидает 
возможности отомстить за кровь своего отца и обязан, охраняя свою честь и достоинство, 
требовать мести тирану Махмуду за пролитую отцовскую кровь, так что если 
наследственный государь спешно погонит своего каракового скакуна и сделает своим 
военным лагерем крепость Келиф, то он, Бури бий, вышлет для отправленья высочайшей 
службы своих детей и братьев с отрядом молодежи [под командованием] Уткучи 
бахадура, а сам, как хищный вояк, забравши роды и улусы кулябского [племени] катаган, 
направится к крепости Кундуз, предаст ее огню потока и разграбления и не оставит ни 
одного обитателя, прогнав их до самой балхской крепости. 
Стихи: 
На следующий день, когда источник солнца 
Спустился вниз и удалился от глаз, 
Когда государь востока убрал кверху занавес 
И охватил [все] от глубин земли до самых Плеяд, — 
/96б/ [Убайдулла хан] приказал выступить в поход. Достигнув 
[110]
местности 
Белик-баш, он утвердил на изумрудной зелени той земли пребывание своей славы и 
величия. Сюда явился из Хузара Абдулфаттах хитай, от Шир Алия, которого государь 
вызывал милостивым письмом, ибо [его величество] захотел смыть водою своего 
благоволения пыль страха с его пристыженного лица и захватить в силок своей милости 
его испуганную птичку сердца. Абдулфаттах привез письменное обращение [к хану] Шир 
Алия, которое состояло от начала до конца из выражений, полных преданности и 
повиновения [его величеству]; в нем между прочим говорилось: “я воспитан у 
[высочайшего] порога, но страшусь сильного гнева отважного государя. Мое значение 
ниже того, чтобы я мог явиться [к вашему величеству] наравне с государевыми слугами, 
при наличии [моего] неповиновения и неблагодарности. Смелость и дерзость, дошедшие 
до крайних пределов в противовес покорности, заставляют меня бояться за свою жизнь и 
страшиться гибели. 
Стихи: 
Колесо судьбы вращается не иначе, как по твоему желанию. 
У горы нет возможности мстить тебе. /97а/ 
Что мне делать, когда песня моя спета?
Я буду искать покровительства у тебя от тебя же.
Вы — монарх, и если бы соизволили послать кого-либо для успокоения моего 
напуганного сердца, если бы вы удостоили смыть ключевою водою [своих] царственных 
милостей мои проступки из той тетради, где они записаны, если бы водою прощения вы 
уничтожили грехи путника, шествующего дорогою помрачения и заблуждения, и если бы 
вы сами, всемилостивейший государь, переправились через воды Вилькенти Феридун 
153
, 
то я, конечно, не преминул бы вдеть в ухо кольцо службы и покорности и до конца своих 
дней не сошел бы с пути [повиновения и] служения вам. В этом предприятии, которое вы, 
государь, поставили своей целью, я возьму отряд из своих братьев и родственников и, 
спешным порядком отправивши его до ворот Уштурхар [г. Балха], я восстановлю свою 
репутацию”. Так как судьба не помогла тому несчастному и не оказала ему необходимого 
вспомоществования, то все это не осуществилось, и его слова оказались не 
соответствующими тому, что было у него на сердце. 
Отправленный из армии в Балхскую область шпион, прибывший