Убайдулла-наме вступление во имя аллаха милостивого и милосердного! /1б

ОБ ОТПРАВЛЕНИИ ГОСУДАРЕМ МИРА УЗИ ТИМУР БИЯ КАТАГАНА С 
ОТРЯДОМ ХРАБРЕЦОВ ОБЛАСТИ НА ВОИНУ ПРОТИВ ШИР АЛИЯ, О 
НЕВЫСТУПЛЕНИИ В ПОХОД ЭТОГО НЕВЕРУЮЩЕГО И ОБ ОБРАТНОМ 
ВОЗВРАЩЕНИИ ЕГО ИЗ МЕСТНОСТИ ТЕНГ-ДЖЕРМ 
Когда выяснилось из доклада Мухаммед Салаха есаула настроение племен правой 
и левой стороны, Мухаммед Рахим бий юз доложил государю, что теперь надо прежде 
всего наказать Шир Алия, который давно является у нас бельмом на глазу. И затем, после 
очищения цветника Термезской области от колючек мятежа этого бунтовщика, можно 
будет выступить с войском в область Балха. Справедливый государь нашел мысль эмира 
заслуживающей внимания, послушался его совета и, не настаивая больше на прибытии к 
высочайшему двору [глав /79б/ племен] правой и левой стороны, приказал этим племенам 
выступить против бездельника Шир Алия. — “А мы сделаем распоряжение выступить 
отсюда против него Узи Тимур бию”, [добавил государь], Словом, когда Узи Тимур бий 
катаган, назначенный правителем Несефа, с отрядом славного войска получил приказ 
выступать против Шир Алия, он был удостоен пожалования богатым златотканым 
платьем, вышитым серебром. Когда Узи Тимур бий и молодые воины были отличены 
вниманием государя, то. прочитавши напутственную молитву, выступили к указанной им 
цели. Государь оказал свое благожелательное отношение Ни'матулле токсабе, Мухаммед 
Яру ишикакабаши и Ашуру кунграту, назначенному комендантом крепости Дерф, послав 
им милостивые письма и дорогие халаты. Письма были такого содержания: ради счастья и 
преуспеяния [государства] мы положили себе [за /80а/ благо] отправиться походом на 
Балх. [Но] так как негодный Шир Али 
[93]
поднял знамя бунта и возмущения в области 
Термеза, то сначала следует устранить этого злополучного каверзника, а после того 
осуществится и то, что составляет предмет наших желаний. В данное время мы отдали 
приказ из [нашей] высочайшей ставки Узи Тимур бию катагану, чтобы он выступил в 
поход против Шир Алия с отрядом славных борцов. И вы, [наши] доброхоты, имея в виду 
условия [вашего] самоотверженного служения [нам], отправляйтесь на крепость Ширабад, 
приведите [эту крепость] в осажденное положение и постарайтесь поразить того сеятеля 
смуты, не проявляя [в этом ни малейшего] нерадения и упущения”. 
Когда эти три эмира ознакомились с содержанием подобных писем, они в конном 
строю выступили подмогою против крепости Шир Алия. Ашур кунграт [сверх того] 
подкрепил просьбу государя помощью своего племени и улуса. 
По прибытии в район крепости Шир Алия эмиры разбили шатры и палатки и 
открыли военные действия против Шир Алия; насыпали со /80б/ всех сторон крепости 
высокий вал и начали бомбардировать крепость орудийным огнем и стрелами. Шир Али 
тоже возбудил к сопротивлению своих кочевников и горожан 
133
, [вследствие чего] огонь 
войны и убийства запылал с обеих сторон и головы убитых катились, как шары на 
площади при игре в поло. Победоносное войско по ночам, в целях предосторожности, как 
бы неприятель хитростью и коварством не разрушил устроенные против крепости насыпи, 
— выставляло дозоры из сознательных молодых воинов, не способных уступать. 
Вследствие этого получилось то, что султан сна связал постели из покровов глаз 
стражей за [Названной] насыпью и часовые [поэтому] были бодрствующими и 
бдительными и ни на секунду не успокаивались. Хызр чухраакабаши туркмен, который 
был в числе упомянутого дозора за целостью насыпи, по божественному 
предопределению был убит вражеским ружейным выстрелом, а вслед за ним погибло и 

---

еще несколько человек. Когда победоносное войско увидело подобную смелость и /81а/ 
отвагу врагов, то вступило с ними в бой [всеми теми военными] орудиями и средствами, 
[какими оно располагало]. Так как крепость Шир Алия была расположена на верху горы, 
так что была в тесной дружбе с небом и в единогласии с ангелом, то овладение ею для 
[94]
победоносного [бухарского] войска казалось очень трудным делом. Хорошие молодые 
бойцы, вступив на арену убийств, стали ожидать прихода войск [из племен] правой 
стороны и отрядов Узи Тимур бия катагана, который был послан от высочайшего двора 
сюда на подмогу. Но так как никаких признаков появления этого племени не было, то, 
естественно, что бухарцы лишь по мере сил старались не делать в войне упущения, [т. е. 
стали действовать пассивно]. Узи Тимур бий и другие эмиры, которые отправились в 
поход из государевой ставки, дошедши до урочища Тенг-Джерм, стали ждать там вестей о 
движении племен правой стороны. Однако эти племена хотя и кивали своими 
безмозглыми головами, выражая свое доброжелательное отношение к государю, на деле 
же старались быть в конном строю лености и нерадивости. Худаяр бий парваначи, 
который неотступно уговаривал их выступить, ничего не слышал в ответ иного, кроме 
“да, да! как же!”. Дело в том, что между /81б/ Махмуд бий аталыком, [племенами] правой 
и левой стороны и Шир Алием существовал прочный союз. Отважный государь понял, 
что никто из этих невегласов-эмиров не выступал от чистого сердца с целью сокрушения 
Шир Алия. Тем временем неблагоприятное состояние воздуха [в Карши] дошло до такой 
степени, что государь и войска стали сильно страдать от зноя и духоты, тучи москитов 
повисли над Карши в таком количестве, что от множества их крайне трудно было есть [и 
пить]. Солдаты считали укусы москитов столь же мучительными, как раны, наносимые 
копьем; и действительно, страдания, причинявшиеся этими ничтожными насекомыми, 
были не меньше, чем от укусов скорпиона. На Муллу Вефа, библиотекаря, эти ужасные 
укусы москитов, поразившие его глаза, так подействрвали, что он ослеп. Не напрасно 
говорят [в пословице], что “злосчастного собака и на верблюде кусает