Text-kissil-Palomnichestvo-print+. pdf

«Меланхолия прекрасного дня».
Картина Дж. де Кирико, 1913

---

42
предложил я. – Задайте мне сейчас какой-нибудь «околофило-
софский» вопрос – ведь, мы с Вами, кажется, философы.
Вероника погрузилась в размышления, стараясь высказать 
нечто оригинальное, но, видимо, никакая интересная мысль не 
приходила ей в голову. Наконец она вздохнула и произнесла: 
– Хорошо. Какую эпитафию Вы хотели бы видеть на своей 
могиле? Для выбора своего варианта возьмите за основу две 
эпитафии – Иммануила Канта (Две вещи восхищают меня: 
звездное небо над головой и нравственный закон в душе) или 
Григория Сковороды (Мир ловил меня, но не поймал). 
– Превзойти по лаконичности эпитафию Сковороды мне не 
под силу, поэтому прибегну к варианту Канта: «Две вещи изум-
ляют меня: тайна мира и женская нагота».
Вероника еле сдержала смех, но потом справилась с собой:
– У Вас развитое чувство юмора. И что дальше?
– А дальше я продемонстрирую Вам, как мистически рас-
кроется эта тема по мере нашей прогулки по улицам Женевы, 
– загадочно ответил я.
– Вы хотите найти эту надпись на каком-нибудь камне? – с 
недоумением покосилась на меня Вероника.
– Не совсем так. Мы должны с Вами отыскать какие-ли-
бо знаки, символически раскрывающие идею моей эпитафии. 
Заметьте, я, как и Вы, впервые в Женеве. Мы будем наобум 
блуждать по городу и обращать внимание на скульптуры, ко-
торые попадутся нам на глаза, – раскрыл я Веронике свой за-
мысел.
– Но это все равно, что искать иголку в стоге сена, – с недо-
верием произнесла моя спутница.
– Полагаю, Вы ошибаетесь. Забросив в наше сознание эту 
мысль, мы подключаемся к резервуару «космического сознания» 
– оно и выведет нас на решение искомой задачи. Итак, в путь!
Выйдя из ресторана, мы наугад стали бродить по старин-
ным улицам и площадям знаменитого города. Прохладная вла-
га Женевского озера везде напоминала о себе, мелькали лица 
людей всех национальностей, старинные окна величественных 

---

43
зданий с интересом взирали на нас. Но ничего значимого не 
попадалось в поле нашего зрения. На улице Монблан, возле 
дома № 24, Вероника внезапно вскрикнула:
– Сфинкс!
– Да, сфинкс – символ тайны, – хладнокровно отметил я.
Как мы выяснили, это была талантливо изваянная скуль-
птура из бывшего русского ресторана, выставленная когда-то 
на аукцион и приобретенная мэрией города. Автором скуль-
птуры был Ф. Ламперёр (1830–1904). Скульптура, созданная в 
1855 году, была установлена на улице в 1982 году.
– Продолжим поиски, – я решительно шагнул вперед.
– А что еще искать? – осторожно спросила Вероника.
– Как что? Женскую наготу!
– Но у сфинкса она уже есть, – возразила моя спутница.
– Речь идет о наготе женской, а не мифологического суще-
ства.
Мы продолжили свой загадочный путь. Женевское озеро 
неизменно напоминало о себе тяжелым воздухом, люди двига-
лись уже как тени, окна домов потускнели, и мы были безраз-
личны для них. Сказывалась усталость. 
– Предлагаю отдохнуть, – уныло произнес я.
Мы нашли деревянную скамейку, окрашенную зеленой кра-
ской, и рухнули на нее, словно мешки с песком.
– Вам не кажется эта затея пустой? – прошептала Вероника.
– Нет! – отрезал я. – Никогда не сдавайтесь, если идете к на-
меченной цели.
– Вашей настойчивости можно позавидовать.
Сквозь легкую дымку я вдруг заметил прикрытую от моего 
взора листвой деревьев какую-то извилистую фигуру и мгно-
венно сорвался с места.
– Куда Вы? – только и успела вскрикнуть моя спутница, как 
я уже стоял у обнаженной болезненно тонкой бронзовой деви-
чьей фигуры.
– Идите сюда! – позвал я Веронику. 
С явной неохотой она поднялась и направилась ко мне. 

---

44
– Что это? – с недоумением проронила она.
– Искомый символ: женская нагота. Потрудитесь, дорогая, 
сделать фото на память.
На табличке внизу была надпись: «Клементина». Автором 
этой скульптуры, установленной в 1975 году на площади Бург 
дю Фур, был швейцарский скульптор Х. Шварц (1920–1994). 
На лице Вероники изобразилось удивление:
– Просто невероятно! Мы нашли все знаки, символизирую-
щие Вашу шуточную эпитафию.
– Нет, не все, – прервал я Веронику. – Нет самого главно-
го – субъекта, – который мог бы высказать эту идею. Вы же, 
как философ, знаете: без субъекта нет объекта, без объекта нет 
субъекта.
– Следующая задача наверняка невыполнима: как Вы себе 
представляете этот образ? – сказала Вероника 
– Не знаю, но надо искать, – настойчиво произнес я.
ч– У меня нет больше сил! – возроптала Вероника.
– Я тоже устал, наверное, не меньше Вас. Но, ведь, должен 
же я доказать Вам свою правоту, иначе Вы посчитаете меня об-
манщиком.
– Да, должны, – почти беззвучно произнесла Вероника.
Чтобы как-то приободрить свою спутницу, я сказал:
– Вот представьте себе, что никому из прохожих даже в са-
мом фантастическом сне не может присниться, что на улицах 
Женевы два украинских философа ищут неизвестно что – но 
упорно ищут.
– Да уж! – зашевелила губами уставшая путешественница и 
покорно побрела дальше. 
Двигавшаяся, словно в тумане, Вероника вдруг чуть не нат-
кнулась на преградившую ей путь беломраморную фигуру. 
Она долго не могла понять, что это за объект. Я тоже не сразу 
сообразил, что это. Слегка отойдя в сторону от преградившего 
нам путь предмета, мы стали его внимательно рассматривать.
– Ничего не понимаю. Это какая-то скульптура? – вопроси-
тельно произнесла Вероника.

---

45
Окинув взглядом увиденное и собравшись с мыслью, я стал 
комментировать:
– Смотрите, анфас – это голова бородатого греческого фи-
лософа с узкими китайскими глазами, насаженная на женские 
бедра, которые внизу заканчиваются когтями сфинкса, а вот 
вид сзади, извините, – нагая женская спина и неприкрытые 
ягодицы. Вот тебе и субъект, который воплощает собой мысль 
о тайне мира и женской наготе. 
Это была скульптура современного мастера Д. Польяна 
«Молчание философа», выполненная им в 1981 году и установ-
ленная в сквере Комеди.
– Невероятно! – истерически прокричала Вероника. – И ка-
кой же рассказ об этом Вы можете написать? 
– «Поиск своей эпитафии на улицах Женевы». Согласитесь, 
ведь оригинально?
– Честно, не ожидала такого поворота событий, – с нескры-
ваемым изумлением призналась Вероника.
Позвонила Северина и справилась, где мы находимся. Че-
рез двадцать минут подруги уже обнимались. Я почувствовал 
ненужность своего присутствия при их встрече и попросил 
подвезти меня к ближайшей недорогой гостинице (подруга 
моей спутницы приехала на своей машине), что и было испол-
нено. Северина забирала Веронику к себе домой, но пообеща-
ла завтра утром заехать за мной: планировалась небольшая 
автомобильная экскурсия вдоль Женевского озера в замок 
Грюйер и обратно, затем посещение замка Вольтера в городке 
Ферне-Вольтер на французской территории и в заключение – 
небольшая пешеходная прогулка по улицам Женевы. Как ока-
залось, этот план был составлен ими заранее. Мне ничего не 
оставалось, как согласиться с их предложением.

---

---

47
ǽȜțȓȝȞȖȚȓȠțȩȚȟșȓȒȎȚǸȎȚȬ
ǹȓȕȓț²ǹȜȕȎțțȎ²ǴȓțȓȐȎ
²ǸșȓȞȚȜțȂȓȞȞȎț²ǹȖȜț
ЛЕЗЕН
На следующий день, утром, Вероника позвонила мне и со-
общила, что через полчаса они будут ждать меня у выхода из 
гостиницы. Я спустился вниз.
За рулем автомобиля BMW сидела Северина и рядом с ней – 
Вероника. Я комфортно устроился на заднем сидении. Мы с ве-
терком мчались по автостраде вдоль Женевского озера. Мелька-
ли «картинные» домики, ухоженные виноградники на склонах 
холмов. Справа вдали была видна в дымке самая высокая гора 
Альп Монблан (4810 м над уровнем моря). 
Через час нашему взору предстал замок Грюйер. С трудом 
припарковав машину, мы направились к величественному 
строению. Вероника неожиданно остановилась и предложила 
сфотографировать меня на фоне Швейцарских Альп. Я долго 
упирался, но в конце концов уступил ее просьбе, о чем впо-
следствии не пожалел. Вскоре мы оказались в вымощенном 
камнем дворике замка. По всему его периметру были распо-
ложены рестораны и магазины сувениров. Удивили нас музей 
тибетской культуры, музей швейцарского художника, рабо-
тавшего в жанре фантастического реализма, Г. Гигера (1940–
2014) и бар, оформленный в его стиле. Созерцание произведе-
ний этого художника вызвало во мне крайнее неприятие: вид 
ужасных лиц, изорванных человеческих тел и искореженных 
костей порождает не очень приятные ассоциации.
Северина предложила пообедать в ресторане с местной кух-
ней. Угощали нас швейцарским национальным блюдом «фон-

---

48
дю мотье-мотье»: на стол поставили кастрюлю с двумя сорта-
ми сыра, которая постоянно подогревалась снизу. Мгновенно 
меня окутал неприятный запах плавящегося сыра, нелюбимый 
мной с детства. На моих приятельниц он, видимо, никак не дей-
ствовал. Подали картошку в мундирах и хлеб. Кусочки картош-
ки или хлеба надо было брать специальной длинной двурогой 
вилкой, окунать их в подогреваемую смесь сыров и отправлять 
по назначению. И всю эту снедь надо было запивать крепким 
черным чаем – без него наш желудок не выдержал бы такой 
нагрузки. Мне казалось, что этот обед я запомню на всю остав-
шуюся жизнь. 
Я всячески пытался скрыть свою негативную реакцию на 
«фондю-мотье-мотье», но внимательная Северина все же ее за-
метила, и, повернувшись ко мне, с почти садисткой иронией 
произнесла: 
– Говорят, философы любят это блюдо. Вот Жан-Жак Руссо 
безумно тосковал по нему, когда жил вне Швейцарии. 
Я молчаливо проглотил реплику сотрапезницы. Но она не 
успокоилась и продолжила:
– В Швейцарии еще есть обычай добавлять в «фондю-мотье-
мотье» вино.
Я с ужасом представил, чтобы было бы со мной, если бы я 
проглотил эту «адскую смесь». После «фондю-мотье-мотье» 
был предложен еще и десерт – бизе со сливками (!) – но я на-
отрез отказался, извинился, первым поднялся из-за стола и ре-
шительно направился к выходу.
Закончив свой десерт, за мной последовали и мои приятель-
ницы. 
– Скажите, какова цель Вашего путешествия? – обратилась 
ко мне Северина.
– Совершаю паломничество в Лурмарен на могилу Альбера 
Камю, – пафосно выразился я. 
В разговор вступила Вероника:
– А Камю бывал в Швейцарии?
– Да, – ответил я.

---

49
– Расскажите об этом подробнее.
Я взял свою «электронную книжку» и повел рассказ: «Впервые