Т. В. Зуева Б. П. Кирдан

"Я видел Добрыню бита ранена,
Головою лежит да в част ракитов куст,
Ногами лежит да во кувыль траву,
Да ружья лука исприломаны,
По сторонам лука испримётаны,
А конь-то ходит в широких степях.
А летают вороны-ты черные,
А трынькают тело Добрынине,
Нося суставы все Добрынины".
Алеша просит князя Владимира благословить его брак с Катериной Мику- личной. Она отказывается. Тогда Владимир позволил Алеше взять ее силой да богатырскою, грозою кн'яженецкою.
Добрыня узнает о том, что делается в Киеве, и является на свадьбу сво­ей жены неузнанным, в скоморошьем платье. Он скромно садится на ошесто- чек и начинает играть на гуслях. За хорошую игру Владимир предложил ско­мороху выбрать любое почетное место за столом, Добрыня сел напротив Ка­терины Микуличны. В чаре зелена вина он подал ей свое обручальное кольцо, говоря:
"Ты пей до дна — дак увидишь добра.
Не выпьешь до дна — дак не видать добра".
Она выпила до дна и увидала кольцо мужа. Обратившись к Владимиру, Катерина Микулична во всеуслышанье объявила, кто ее истинный муж. По­сле этого Добрыня Никитич крепко побил Алешу Поповича — да только Олеша женат бывал. [Гильф. - Т. 3. - С. 217-226].
Тема нерушимости семьи отчетливо проходит через большинство былин новеллистического типа. В былине "Данила Ловчанин" она получила трагиче­ское преломление.
Князю Владимиру известно, что у черниговского боярина Данилы Лов- чанина есть молодая жена Василиса Никулична:
И лицом она красна, и умом сверстна,
И русскую умеет больно грамоту,
И четью-петью горазда церковному.
Поддавшись на уговоры одного из своих приближенных, Владимир вознамерился от живого мужа жену отнять. Его попытался остановить старой ка­зак Илья Муромец:
"Уж ты батюшка, Володимир князь!
Изведёшь ты ясново сокола:
Не пымать тее белой лебеди!"
Владимир не внял голосу разума, засадил Илью Муромца во погреб. Но богатырь оказался прав. В безвыходной ситуации покончил с собой Данила Лов- чанин. По дороге в Киев у тела мужа бросилась грудью на булатный нож Васи­лиса Никулична. [Киреевский. — Вып. 3. — С. 32-38].
Сюжет, разработанный былиной "Данила Ловчанин", известен также в волшебных сказках о красавице-жене (СУС 465 А, "Пойди туда, не знаю куда"; СУС 465 В, "Гусли-самогуды"; СУС 465 С, "Поручение на тот свет"). Сказка, в соответствии с ее жанровым каноном, дала справедливое разрешение кон­фликта.
Можно предположить, что устойчивый интерес фольклора к этому сю­жету был обоснован. О женолюбии Владимира I (Святославовича) повествует "Повесть временных лет": "Был же Владимир побежден вожделением, и вот какие были у него жены: Рогнеда, которую поселил на Лыбеди, где ныне находится сельцо Предславино, от нее имел он четырех сыновей: Изяслава, Мстислава, Ярослава, Всеволода, и двух дочерей; от гречанки имел он Свято- полка, от чехини — Вышеслава, а еще от одной жены — Святослава и Мсти­слава, а от болгарыни — Бориса и Глеба, а наложниц было у него триста в Вышгороде, триста в Белгороде и двести на Берестове, в сельце, которое назы­вают сейчас Берестовое. И был он ненасытен в блуде, приводя к себе замуж­них женщин и растляя девиц^CCXV".
Другой сказочный сюжет (СУС 880, "Жена выручает мужа") разработан былиной "Ставр Годинович".
В былине "Дюк" отчетливо выражено противопоставление двору стольного киевского князя и всему городу Киеву богатства и самостоятельно­сти другого княжества.
Молодой боярин Дюк Степанович приехал в Киев из Галиц-ко- Волынской земли. Все ему в Киеве не нравится, в Галиче все лучше: мостовая, корм для коня, пиво, калачики... Дюк с восхищением говорит о Галиче и уничи­жительно — о Киеве. Например: