как еще ты могла поступить? Начать объясняться с родителями Райана
прямо у ресторана? Поставить Райана в неловкое положение? Ты сделала
то, что должна была сделать. И я понимаю, как тебе больно.
– Мне наплевать на то, что я чувствую, – ответила я. – Я боюсь, что
уничтожила то зернышко доверия, которое посеяла в душе Кэйда. Трэйси, я
боюсь, что потеряла его.
– Этим утром я проверила твой гороскоп. Ты его не потеряла. Кое-что
подсказывает мне, что ты вот-вот найдешь его.
Начало дня я провела в офисе, отвечала на электронные письма,
правила окончательный вариант очередной статьи из серии о площади
Пионеров. Фраза Джен звенела у меня в ушах, поэтому я открыла новый
документ Word и напечатала вверху страницы: «Люди улиц».
Слова полились потоком, я их даже не выбирала.
В конце девяностых годов Сиэтл знал Кэйда Макаллистера
как успешного музыкального продюсера. Сегодня он бездомный.
Я писала дальше, и перед моим мысленным
взором появилось лицо
Кэйда из девяностых, когда он так любил соус «Табаско» и весь мир лежал
у его ног. Этот образ преследовал меня, но я не могла забыть и то, как он
смотрел на меня в тот вечер у ресторана, такой испуганный и потерянный.
Помнила я и то, что ушла от него.
– Тук-тук.
Я повернулась от компьютера и увидела на пороге Джен.
– Рада видеть, что ты пишешь, – сказала она.
Я вздохнула.
– Не знаю, что еще делать, Джен.
Она кивнула.
– Нет, знаешь. – Она говорила решительно и уверенно. – И я даю тебе
на сегодня задание, вернее, на всю неделю. Очень важное задание. – Джен
промокнула бумажным носовым платком слезы на моей щеке. – Иди и
найди Кэйда. Приведи его домой. Вылечи его.
Помоги ему снова найти
свой путь, и в процессе ты поймешь, каким путем следовать тебе.
– Но я…
– Никаких «но», – отрезала Джен. – Это задание редакции. И я хочу,
чтобы ты об этом написала.
Я с трудом улыбнулась.
– И не думай, что ты на особом положении. – Она заговорила голосом
настоящего босса. – Если не сдашь отличный материал, я снова отправлю
тебя освещать работу городского совета.
Я хмыкнула.
– А теперь иди и найди его.
Я припарковала машину перед «Ле Марше» и отправилась на поиски
Кэйда. Заглянула во все уголки, как делала это неделей раньше. Прошла
вокруг торгового центра Уэстлейк, затем по Четвертой авеню,
потом по
Пятой, вернулась обратно на Вторую. Побывала в приютах, в парках и даже
приподняла одеяло над лицом мужчины, спавшего на скамейке, но это
оказался не Кэйд.
Часы бежали, как минуты, и я не успела оглянуться, как наступил
вечер, шесть часов. Люди в деловых костюмах хлынули из офисных зданий,
перетекая в рестораны и бары.
Когда солнце село, я уже едва не рыдала и решила вернуться к машине.
Вздохнув, я вставила ключ зажигания, включила радио.
Вливаясь в поток
автомобилей, зазвучала песня Fade Into You группы Mazzy Star. Волоски на
моих руках встали дыбом. Я прибавила звук, и мои глаза снова
наполнились слезами. Доехав до выезда на автостраду I-5, я свернула на
нее, словно на автопилоте, и вместо того чтобы поехать домой, я
отправилась туда, куда звало меня мое сердце: к увитому плющом
кирпичному дому на площади Пионеров.
Я остановила машину, фары выключать не стала. Они сияли на темной
улице, словно маяки, освещая мое прошлое. Дверь в бывшую квартиру
Кэйда была прямо передо мной. Мне сразу снова стало двадцать пять. Мы
идем домой,
возвращаясь с шоу, держимся за руки. Он шепчет что-то
смешное мне на ухо, я откидываю голову назад и хохочу. А потом мы
подходим к двери, он прижимает меня к кирпичной стене и целует с жаром
тысячи солнц.
Я смахнула слезы, вспоминая каждую деталь того, что случилось и
чего не случилось. Какой могла бы быть наша жизнь… Какое будущее у нас
украли…
Я поцеловала свою руку, потом прижала ее к двери и отступила назад.
Как еще попрощаться с мечтой, которую тебе до сих пор хочется видеть
реальностью?
Я услышала шарканье шагов в
ближайшем переулке и решила
вернуться к машине. Когда я медленно отъезжала, то еще раз напоследок
посмотрела назад, и тень в зеркале заднего вида привлекла мое внимание.
Я затормозила и дала задний ход.
