Современный медиатекст

Прагматический эффект, планируемый и предполагаемый любым медиатекстом, – это эффект воздействия. Массмедиа, как ут‐ верждает американский культуролог А. Моль, фактически контроли‐ руют всю нашу культуру, пропуская её через свои фильтры, выделя‐ ют отдельные элементы из общей массы культурных явлений и при‐ дают им особый вес, повышают ценность одной идеи, обесценивают другую, поляризуют, таким образом, всё поле культуры. То, что не попало в каналы массовой коммуникации и не было включено в
«технологии раскрутки», почти не имеет шансов оказать влияние на общество. Вывод исследователя таков: «В настоящее время знания формируются не системой образования, а средствами массовой ком‐ муникации»²⁶. Таким образом, общество в целом и отдельный инди‐ видуум не может уклониться от воздействия СМИ.
О манипулятивном характере современных СМИ говорит тот факт, что функция воздействия сегодня вытесняет все другие функ‐ ции. Ряд исследователей считает манипулятивное воздействие од‐ ной из важнейших функций современных средств массовой инфор‐ мации²⁷. Языковое манипулирование – скрытое языковое воздей‐


²⁵ Каминская Т.Л. Образ адресата в текстах массовой коммуникации: семантико‐ прагматическое исследование: автореф. дис. … д‐ра филол. наук. – СПб, 2009. – URL: http://www.ceninauku.ru/info/page_18374.htm (дата обращения: 7.07.2011). ²⁶ См.: Моль А. Социодинамика культуры. – М.: КомКнига, 2005. – С. 45.
²⁷ См., например, утверждение А.К. Михальской, что в начале XXI века функция манипуляции общественным сознанием «властно вытесняет» все «классиче‐ ские» функции масс‐медиа: информационную, контролирующую, развлекатель‐ ную и проч.» (Михальская А.К. Язык российских СМИ как манипулирующая сис‐ тема // Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного исследования. – М. : МГУ им. М.В. Ломоносова, 2001. – С. 23–25).
ствие на адресата, намеренно вводящее его в заблуждение относи‐ тельно замысла или содержания речи.
Существует (и описано) множество языковых механизмов и средств, с помощью которых осуществляется языковая манипуляция:

• 
  введение оценочной информации в фактологическую – соз‐ нательное представление для реципиента «в качестве истинного такого сообщения, которое или заведомо ложно или не является фактологическим и содержит лишь оценку (т. е. вообще не может быть ни истинным, ни ложным)»²⁸ (см., например, замечания иссле‐ дователей о проникновении авторской субъективной оценки в та‐ кой изначально «бесстрастный» жанр, как новости²⁹);
  
• 
  дробление информации. При передаче новостей по радио и телевидению многочисленные не связанные друг с другом сообще‐ ния выстреливаются в эфир подобно автоматной очереди. Газеты и журналы намеренно разбивают статьи, помещая основную часть текста в конце номера, с тем чтобы заставить читателя просмотреть несколько страниц рекламы³⁰. В результате подавляется способ‐ ность читателя критически осмыслить текст и тем самым облегча‐ ется манипулирование его сознанием;
  
• 
  метафоричность, размытость значений (метафора – «при‐ говор суда без разбирательства», – утверждает Н.Д. Арутюнова. «Ме‐ тафора – как партком в коммунистической России – всё решает и ни за что не отвечает», – пишет А.П. Чудинов). Так, например, в амери‐ канских СМИ бомбардировки блоком НАТО суверенного государства именуются «акцией по привнесению мира» и «попытками заставить мир жить по‐человечески». Активно развивается метафора Бомбар­ дировки – это мир и стабильность;
  
• 
  система эвфемизмов и слов‐определителей с «диффузной» семантикой (некоторый, известный, определенный, соответствую­ щий). Так, например, сотрудники центральных телеканалов однаж‐ ды получили от своих начальников «список терминов», розданный
  

²⁸ Леонтьев А.А. Психолингвистические особенности языка СМИ // Язык средств массовой информации: учебное пособие для вузов / под ред. М.Н. Володиной. – М.: Академический проект: Альма Матер, 2008. – С. 165–166.
²⁹ Клушина Н.И. Стилистика публицистического текста. – М.: МедиаМир, 2008. – С. 50.
³⁰ Шиллер Г. Манипуляторы сознанием / пер. с англ.; науч. ред. Я.Н. Засурский. – М.: Мысль, 1980. – 326 с.
последним на брифинге в Кремле. Предписывалось, например, вме‐ сто чеченский терроризм писать международный терроризм, вместо шахид – террорист­смертник, а вместо моджахед – боевик, терро­ рист³¹. А журналистка Дарья Асламова предложила собственный политкорректный словарь: