Смысл и назначение истории. Пер с нем

 обожествления человека
лежит истина, что в мире 
единственно подлинное для человека — человек. В человеке есть 
нечто, оправдывающее слова: Бог сотворил человека по образу 
и подобию своему; но человек отпал от Бога и поэтому в каждом 
человеке как человеке образ Божий затуманен. Великие люди 
служат ориентацией и образцом для последующих поколений, 
предметом поклонения и указанием на возможный путь к возвы­
шению, хотя при этом они остаются людьми со своими недостат­
ками и неудачами и поэтому никогда не могут служить предметом 
подражания. Отношение человека к человеку свободно, если для 
индивида существует в качестве опоры его жизни историческая 
489 

---

связь с определенными индивидами, основанная на традиции 
и наполненная любовью. 
В
 нигилизме
высказывается то, что неизбежно для честного 
человека. В реальности бытия в мире отчаяние на границе неот­
вратимо. Для каждой веры остается проверка возможности ничто. 
Вера никогда не должна притязать на несомненность, которой 
можно объективно доверять. Характер достоверности веры, как 
риска и дара, видит в нигилизме угрозу всякому высокомерию, к 
которому может склониться вера и в которое она, закостенев, так 
часто превращалась. 
Нигилизм отличается от демонологии и обожествления чело­
века, в которые он часто переходит: открытый нигилизм неопро­
вержим, так же как и наоборот — вера никогда не может быть 
доказана. В высокомерном презрении к нигилизму заключено нечто 
возмущающее. Тот, кто перед лицом ужасающей бессмысленности 
и несправедливости не представляет себе их в полной реальности, 
а в почти автоматическом безразличии проходит мимо них, рас­
суждая о Боге, представляется нам подчас более далеким от исти­
ны, чем нигилист. Достоевский говорит о том, как мучают и уби­
вают невинных детей. Что это за бытие, за мир, за Бог, которые 
сделали все это возможным и допустимым: тот, кто ощутил этот 
ужас, и с тех пор взирает на мир с ненавистью и возмущением, 
готовый к отмщению, конечно, самый неудобный сосед. Он сам 
также внушает страх и ужас. Против него восстает инстинкт 
самосохранения, который хотел бы уничтожить его как безумца. 
Подобно тому как природа может ввергнуть человека в безумие, 
он может впасть в безумие, охваченный ужасом перед людьми, 
который приводит его к полному нигилизму. Мы не будем согла­
шаться с ним, не будем признавать, что он имеет право на такие 
чувства, укажем, что зло остается злом, даже если оно выступает 
как продолжение зла и противодействие предшествующему злу; 
но мы становимся неспособны верить в гармонию бытия. Мы пре­
даемся безграничному сочувствию, ощущаем себя беспомощными 
в молчании, ощущаем безнадежность. Скорее можно было бы 
спросить, каким образом мы все не превратились в нигилистов, 
чем не замечать основу того, что может привести к нигилизму. 
И тем не менее я пытаюсь в своих лекциях отвергнуть ниги­
лизм. Я говорю именно то, возможность чего я только что как буд­
то отвергал, говорю о Боге. Отсюда и моя сдержанность. Я ниче­
го не могу возвестить. Остается надежда на то, что слушатель, 
исходя из собственной сущности, произведет проверку, не просто 
будет следовать тому, что говорит лектор, а в лучшем случае 
лишь воспользуется этим как поводом для того, чтобы прийти 
к собственным убеждениям. 
Итак, решаюсь повторить: демонология, обожествление чело­
века и нигилизм совершают различным образом одну и ту же ошиб­
ку, желая быстро схватить истинное. Там, где присутствует поло­
жение: Бог есть, все это ложное должно исчезнуть, как туман при 
появлении Солнца. Однако туман преследует нас, ибо в наших по-
490 

---

пытках приблизиться к нему мы наталкиваемся на конкретность 
в мире, реальное присутствие, созерцаемое, истинное же как буд­
то не может быть схвачено в несозерцаемом и становится как бы 
ничто. Мы достигаем истинного лишь обходным путем через 
бытие мира, все время впадая в заблуждения, преодолевая кото­
рые мы только и способны ощутить глубину подлинного бытия, 
божества. 
Бог есть самое далекое, есть трансценденция, перед лицом 
которой все остальное, если оно берется абсолютно, оказывается 
как бы слишком быстро схваченным. Но что есть Бог, трансцен­
денция, следует исследовать бесконечно, кружить вокруг него с по­
мощью отрицаний; действительно постигнуто оно никогда быть не 
может. 
С в я з ь м е ж д у ф и л о с о ф и е й и н е ф и л о с о ф и е й : Ве­
ра обретается из неверия. Тот, кто не ведает неверия, не приходит 
и к сознающей самое себя вере. 
Так же обстоит дело и с нефилософией. Ее нельзя просто 
отвергнуть. Она не есть нечто излишнее, случайное, исключаемое. 
Она — философия на границе, переход в самом философство­
вании. Но вместе с тем она и то, что отвергается в преодо­
лении. 
Трансценденция как будто допускает подход к себе любым 
путем. Истина пребывает также еще на путях нефилософии, 
каждый из которых, однако, вскоре приводит к определенному 
заблуждению: демонология — к заблуждению суеверия и эсте­
тизма; обожествление человека — к заблуждению в смешении 
Бога и человека; нигилизм — к отчаянной ненависти в пустоте 
хаотически распадающихся случайностей. 
То, что либо при переходе, либо как изречение или остр
о
та 
может по своей функции обладать истиной, становится заблуж­
дением, превращаясь в нечто окончательное и прочное. 
До сих пор речь шла о содержании неверия как противопо­
ложности философии. Однако средство как нигилистической, так 
и догматической нефилософии — это формы мышления, кореня­
щиеся в природе вещей, которые неизбежно выступают и требуют 
методически осознанного уяснения. 
Логическое представление о способах философского мышле­
ния, являющихся методически развернутым трансцендированием, 
и способах мышления, ведущих к предметной объективации и 
фиксированию, при которых философия попадает на мель, пока­
жут, что и в каком облике есть истина. 
Истина проста, заблуждение многообразно. Истина обладает 
связью, заблуждение рассеянно. Истина бесконечна, заблуждение 
не ведает конца. Истина создает себя, заблуждение само себя 
разрушает. 
Истина — исток нашего мышления, истина служит мерой 
заблуждения. Обозрение всех возможных заблуждений мыслимо 
только при руководящей нити истинного, из которого заблуждение 
возникает посредством отклонения, искажения, перемещения. 
491 

---

Вместо подобного обозрения здесь будут даны лишь несколько