Смысл и назначение истории. Пер с нем

Обожествление человека 
То, что люди восторженно почитают отдельного человека, видят 
в нем сверхчеловека, осуществленный идеал человеческой приро­
д ы , — универсальный феномен. Они склонны слепо подчиняться 
ему, ждать от него чудес. Психологически это аналогично ряду 
следующих явлений: «звездам» кино приходится путешествовать 
инкогнито, чтобы не быть раздавленными толпой. Ганди * был 
вынужден по заранее обдуманному плану защищаться от «искате­
лей дарсхана» (дарсхан — лицезрение святого). В прежнее время 
короли, показываясь народу, исцеляли больных. 
Обожествление оказывает обратное действие на обожествлен­
ного: люди мучают того, в ком они видят святого, принуждая его 
вести себя соответственно идеалу. Они ожидают, что он будет та­
ковым, они как бы предвидят его, и он должен быть таким. 
Массам свойственно жадно желать культа человека. Будто то, 
что единственный обожествленный где-то пребывает, дает успо­
коение, подобно тому как рой пчел сохраняет порядок благодаря 
присутствию пчелиной матки. 
Наиболее зримый образ власти человека — правитель и полко­
водец. Своеволие и обычная необузданность людей ведет к появ­
лению тирана, который подчиняет всех своей власти. Тот, кто не 
повинуется закону свободно, принуждается к послушанию. Тогда 
происходит поразительное. Тиран, это орудие зла для подавления 
зла, становится предметом обожествления. Александр, Цезарь, 
484 

---

Наполеон и другие выступают как идолы в истории. Они — в самом 
деле выдающиеся люди, отличающиеся энергией тигра, присутст­
вием духа, инстинктивным пониманием реальных сил, памятью, 
трудоспособностью, уверенностью в достижении целей господства 
и власти. Уже при жизни они возвеличиваются — либо сами 
объявляют себя богом или сыном божьим, либо допускают это 
и используют то, к чему стремится масса, как орудие господства. 
Тираны становятся богами, Александр стал сыном бога *, римские 
божественные императоры совершали предписанный государством 
культ своего numen
1
: но даже если от суеверия отказываются, то 
остается по большей части неразумное преклонение, остаются 
люди — идолы как предметы мирского почитания. Удивительно, 
с какой уверенностью обходится, маскируется, перетолковы­
вается реальность, связанная с обожествленными людьми. 
Обожествление применяется не только к тиранам. Некоторые 
античные философы демонизировались или героизировались. 
В слабеющем по своему духовному строю мире следы этого прояв­
ляются в слепом преклонении перед выдающимися людьми и шар­
латанами. Те и другие считаются при этом неприкосновенными. 
Склонность к их мифологизации неистребима. 
Правда, человек, если он не безумен и не преследует полити­
ческих целей, редко сам объявляет себя богом. Скорее он объяв­
ляет себя единственным, способным вещать о Боге. Он — единст­
венный призванный и в качестве такового предмет преклонения. 
Обожествление человека — также важный фактор в создании 
великих религий. Способ интерпретации обожествленного чело­
века таков, что особенный, вызывающий веру образ не должен 
трактоваться как обожествление человека. Его отличают от обоже­
ствления человека, от которого в качестве такового отказываются. 
Почему существует обожествление людей? 
Человеку присуща склонность видеть совершенного человека, 
который для него как бы есть то, чем он сам хотел бы, но не может 
быть. 
Обожествление человека в мире не может обойтись без инстан­
ции, по отношению к которой абсолютное послушание (а не отно­
сительное послушание законам, начальству, институтам) мыслится 
как послушание Богу или как стремление к непосредственной бли­
зости скрытому, далекому Богу. 
Иногда обожествление человека служит заменой веры, кото­
рая, будучи абсурдной, хочет считать себя настоящей. Это фак­
тическое неверие познается, быть может, в том, что требует от дру­
гих, от всех, веры в предмет своего преклонения, в том, что оно 
фанатично, лишено любви, преисполнено гнева, что ему невыноси­
мо, если другие не разделяют его веру. Все должны покло­
няться тому, чему поклоняется оно. 
Обожествление человека, по существу, один из видов демоно­
логического воззрения. Если в безбожии обращаются к демонам 
1
Божественное изображение (
лат.
)
. 
485 

---

как к мнимой трансценденции, то здесь обращаются к людям во 
плоти, желая их обожествлять. 
В каких бы связях отдельных мотивов ни выступало обожест­
вление людей, до каких возвышенных форм и глубоких толкова­
ний оно бы ни поднималось, в корне оно всегда заблуждение. 
Философская вера разоблачает любое обожествление человека. 
Она ни на минуту не забывает о конечности и незавершенности 
человека. Требование Бога, безусловно, состоит в том, чтобы не 
смешивать его с другими богами, не вызывать его обманом из его 
таинственного укрытия, куда он тогда тем решительнее возвра­
щается. Он требует от человека, чтобы тот решился непосредст­
венно стоять перед ним и ждать, что он ему скажет. Человеку не 
следует отвращаться от Него, взирая на другого человека как на 
абсолют и слушая человека вместо Бога или как Бога. Трудно вы­
полнимо требование мириться в пустоте мира с тем, что Бог там не 
существует, как существует что-либо в мире. Лишь в этой трудной 
ситуации человек остается свободным, чтобы услышать Бога, если 
Бог говорит, остается готовым к этому, даже если Бог никогда не 
будет говорить, остается открытым действительности, которая 
становится для него историческим явлением. 
В мире нет человека, который мог бы быть для нас Богом, 
но есть люди, свобода которых в слушании Бога показывает нам, 
чт
о
доступно человеку, и ободряет нас. Мы не можем реально 
ощутить руку Божью, но можем ощутить руку нашего спутника. 
Обожествление человека лишает человека достоинства, пос­
кольку оно не требует усилий. Оно дает ему нечто осязаемое, 
тогда как его положение в мире требует, чтобы он мог обходиться 
без этого осязаемого и вместо этого найти лишь шифры и образы 
на пути, на котором он с помощью Божьей может и поэтому должен 
сам прийти к самому себе.