|
ко всему мешающему, непонятному
—
к иррациональному. Нежелаемое, неожиданно обнаруживаемое
при осуществлении желанного, называют демоническим. «Демо-
ния техники» — то, что, возникая при осуществлении техниче
ского покорения наличного бытия, оказывает обратное действие
как нечто самостоятельно покоряющее. Демоническим называют и
бессознательное, если нечто, не просветленное и не допускающее
просветления, побеждает человека, поднимаясь из глубин жизни
его души. Неумение, нежелание, напряжение преодоления, за
путанности, безысходности — все это может вызвать возглас:
демоническое!
Все эти четыре изначально осмысленные способы говорить о де
моническом, от мифической объективации до простого подобия,
от веры в силу, действующую в вещах, до видения искажения
свободы в человеке, выступают, лишенные своих истоков и пере
плетаясь в своем различном смысле, в современной демонологии
как мировоззрении неверия. Эта демонология ускользает, как
Протей, это — ничто, все время меняющее свое обличье и исполь
зующее в своем многообразии все прежние обращения демони
ческого.
Сказать что-либо об этом демонологическом мировоззрении
с точки зрения философствования можно только в том случае, если
оно на мгновение определенно схватывается и удерживается в ти
пичных оборотах речи. Тогда в критике демонологии может быть
высказано следующее:
1) Т р а н с ц е н д е н ц и я у п у с к а е т с я . Усиление имманент
ной жизни посредством демонизации не достигает трансценденции.
Без Бога остаются лишь кумиры. Сами боги стали миром. Они
участвуют в беспомощности мирского, над ними господствует
другое, абсолютно чуждое, ничто.
2) Ч е л о в е к т е р я е т с я . При демонологическом мировоззре
нии свобода есть только приятие судьбы, властвующей над чело
веком. Правда, человек может быть счастлив в благоприятных
обстоятельствах его жизни — при наступающем время от времени
меланхолическом понимании непрочности этого с о с т о я н и я , — но
он утрачивает блаженство в своей исключенности из счастья мира,
482
и тогда его удел — лишь пустота, отчаяние и несчастье. По отно
шению к тем, кому не удалась жизнь или кто попал в безысход
ную беду, господствует внутреннее безразличие и само собой ра
зумеющаяся жесткость. Незаменимой ценности отдельного чело
века не существует. Гуманность — не более чем имманентная
настроенность действовать при известных обстоятельствах с чело
веколюбием, а не благоговение перед душой, укорененной в веч
ности благодаря своему отношению к трансценденции, перед че
ловеком как таковым.
3) О т н о ш е н и е к Е д и н о м у не д о с т и г а е т с я . В духов
ной рассеянности возникает множественность воззрений, человек
распадается на свои возможности, из которых он сегодня выхва
тывает одну, завтра д р у г у ю , — жизнь становится забвением.
Жизнь с демонами превращается в нечто растекающееся, раство
ряющееся в неопределенном. Это неверие невозможно постигнуть
в том, что оно действительно полагает, так как оно все время
интерпретирует себя различно. Мы переданы в нем потоку импуль
сов и страстей, которые разрывают нас. Все может быть оправда
но. Несмотря на силу мгновения, непрерывность отсутствует. Не
смотря на интенсивность утверждения, концентрация сущности
отсутствует.
Возвышение до трансценденции Единого повсюду достигалось
преодолением демонологии. Сократ отстранился от демонов, чтобы
следовать своему даймониуму *, а в нем — требование божества.
Пророки преодолевали культ Ваала, чтобы служить Богу.
4 ) Д е м о н о л о г и я п о г р у ж е н а в п р и р о д у . Природа
считается последней, превосходящей все необходимостью. Живот
ные демоничны. И человек ощущает себя демоничным в той мере,
в какой он подобен животному. Господство демонологического
воззрения ведет к утрате самосознания человека, к природе. При
некотором благополучии возникает демонологическое воззрение
как доверие природе. Но доверие природе не есть доверие Богу.
Если доверие природе наталкивается на границы, остающееся еще
доверие не находит больше почвы в природе. Доверие природе
превращается в служение идолам, что и совершалось в культах
природы во всем мире.
5 ) С о в р е м е н н а я д е м о н о л о г и я — в с е г д а э с т е т и ч е
с к а я п о з и ц и я . Для нее характерно, что демонологически
мыслимое ни к чему не обязывает. Это — созерцание мнимо-
реального вместо осуществления собственной реальности. Это —
отступление к эстетическому созерцанию, темная воля к неопре
деленному, как извращенному самоутверждению, подходящему
медиуму. Такая позиция дозволяет страсть как минутный аффект,
но ведет к уклонению от страсти, несущей жизнь, непоколебимо
сохраняющегося решения. Можно призывать к выбору между
добром и злом, но затем парализовать само это решение посред
ством признания зла в трагическом. Создается возможность
для постоянного смещения этического и эстетического. То с
моральной патетикой говорится о добре и зле, то эстетиче-
483
ски о демоническом. Там, где нет выхода, всегда дозволено
перепрыгнуть от этического к эстетическому. Человеку не нужно
больше отвечать за себя, ибо он располагает для каждого поло
жения великолепием эстетических образов. Жизнь остается рас
сеянием в многообразии случайного.
6 ) Д е м о н о л о г и я н а м е ч а е т п р о м е ж у т о ч н о е бы
т и е , к о т о р о е н е е с т ь н и э м п и р и ч е с к а я р е а л ь
н о с т ь , н и т р а н с ц е н д е н т н а я д е й с т в и т е л ь н о с т ь . Де
монология хочет схватить реальность и упускает ее, полагая, что
достигает иллюзорного сверхчувственного: она теряет ясность по
знаваемого. Стремясь к сверхчувственному, она упускает его, по
лагая, что обладает им в качестве имманентного; она теряет Бога.
Но все, что не есть мир (доказуемый в качестве реальности) или
Б о г , — лишь обман и иллюзия, которая проявляется именно тогда,
когда в нашем охваченном дурманом стремлении к назиданию и к
сенсации мы испытываем страстную взволнованность. Есть Бог
и есть мир, но между ними нет ничего. Всякая реальность может
быть словом или вестником Бога посредством того, что они суть
в качестве шифров, но нет богов, кроме Бога, и нет демонов. Все
зависит от того, как я ощущаю перст Божий на границах реаль
ности. Все, что примешивается к этому, есть по-видимому, лишь
материалистическая нелепость или безбожное фантазирование.
Do'stlaringiz bilan baham: |
