|
Изобразительное искусство: вчера, сегодня, завтра
в данном случае с последним годом жизни великого поэта. Примечательно, что само местопо-
ложение станции, непосредственно примыкающей к Витебскому вокзалу, поневоле заставляет
обратиться к 1837 г., отмеченному не только трагической гибелью поэта, но и открытием пер-
вой в России железной дороги, соединившей Петербург и Царское село. В то же время реше-
ние станции метро и сам памятник поэту выдержаны в стилистике, подобающей скорее алек-
сандровскому ампиру 1800-х – начала 1820-х гг. В цветовом решении отделки стен станции
преобладают белые и кремовые тона, а черный металл напольных светильников гармонично
сочетается с золотистыми украшениями. Торшеры ведут взгляд зрителя, попавшего с эскалато-
ра в перронный зал, к памятнику, установленному в неглубокой нише, где живописное панно
(автор — художник М. А. Энгельке) воссоздает фрагмент царскосельского парка. Подобное ре-
шение сейчас может восприниматься несколько натуралистичным. Однако здесь, безусловно,
использован богатый опыт искусства живописных панорам, где важно создать документаль-
но точное изображение, одновременно наделенное необходимым масштабом образа конкретно-
го события или определенного исторического этапа. В случае с памятником на «Пушкинской»
задача М. К. Аникушина и М. А. Энгельке была особенно сложной и ответственной. Отталкива-
ясь от конкретного эпизода биографии поэта — его пребывания вместе с супругой на даче Кита-
евой в 1831 г., автор создает более возвышенный и емкий образ Царского села как «обители тру-
дов и вдохновенья». Живописное панно оттеняет белизну мрамора и как бы развивает основную
цветовую тему, заданную архитектурой станции. Можно сказать, что здесь М. К. Аникушиным
найдена и блестяще раскрыта та грань образа поэта, которая «поддержана» классическим со-
вершенством замкнутого пластического объема. Он не вторгается в окружающее пространство,
как в открытом два года спустя памятнике поэту на площади Искусств, и как бы продолжает
пластическую тему, заявленную в рельефном изображении поэта на медальоне, размещенном
в наземном вестибюле над эскалаторным спуском. Такая внешняя идеализация вполне соот-
ветствует распространенному представлению о поэте и классически ясном слоге его поэзии
и прозы. Другая, трагическая грань образа поэта и его судьбы будет раскрыта этим мастером
через несколько десятилетий. Однако и здесь сохраняется необходимость включения скульпту-
ры в архитектурный и в «топографический» контекст станции, связанный с конкретным эта-
пом жизни поэта, оборвавшейся после дуэли на Черной речке.
Столь же сложную задачу предполагало создание скульптурного убранства станции «Нар-
вская». Если панно «Слава труду!» (скульпторы Г. В. Косов, А. Г. Овсянников, В. Г. Стамов,
А. П. Тимченко), установленное в наземном вестибюле, кажется велеречивым и излишне по-
вествовательным, выдержанным скорее в стилистике станковой картины, а не скульптурной
композиции, то горельефы перронного зала отмечены согласованностью с архитектурой стан-
ции. Это отличие особенно заметно в сравнении «Нарвской» и близких по тематике скульптур-
ных горельефов «Площади революции» (1938) и рельефов «Электрозаводской» (1943) в Мо-
скве. В интересующих нас работах (48 рельефов с двенадцатью повторяющимися сюжетами,
скульпторы М. Т. Литовченко, М. К. Аникушин, М. Р. Габе, Е. Г. Челпанова, В. Л. Рыбалко,
А. М. Игнатьев, Л. М. Холина, П. Ф. Куликов, В. И. Сычев, Н. К. Слободинская, А. Н. Чер-
ницкий) мы видим символические обозначения представителей трудовых и творческих про-
фессий или социальных групп («Учащиеся», «Кораблестроители», «Моряки»). Но в данном
случае это люди, связанные общей сферой деятельности, где характерные атрибуты их занятий
«сфокусированы» в пластически емкой сюжетной сцене, а не отдельно взятые герои, тракто-
ванные с большой долей натурализма и соединяющие черты индивидуализации и типизации
(скульптуры М. Г. Манизера на «Площади революции»). В то же время это и не жанровые,
по характеру, и декоративные, по функции, сцены трудового созидания на «Электрозаводской»,
где трактовка формы характеризуется измельченностью, противоречащей общему плоскостно-
му решению рельефов. Значительность художественного результата, которого удалось достичь
авторам оформления «Нарвской», подтверждается тем, что в создании скульптурного убранства
290
Do'stlaringiz bilan baham: |
