Санкт-петербургский государственный

4. «Промежуточные» формы коммуникации
Внимательное изучение всего многообразия устных и письменных текстов приводит к
мысли, что в целом ряде случаев трудно определить «природу», действительное существо
текста. Нередко материальная манифестация скрывает истинное лицо текста. Ведь
необходимо признать, что в реальной коммуникации человек сталкивается с множеством
форм, носящих черты как устной, так и письменной коммуникации. Это обстоятельство,
конечно, не прошло мимо внимания лингвистов.
Результаты одного любопытного эксперимента по восприятию устных и письменных
текстов приводит И. Донат. Группе испытуемых студентов и слушателей курсов повышения
квалификации были предложены для оценки два специальных текста, написанных на одну и
ту же тему. Испытуемые должны были определить, какой из текстов полнее раскрывает тему
сообщения. Эксперимент проходил в два этапа: сначала испытуемые прослушали оба текста
в произнесении диктора, а затем самостоятельно прочитали те же самые тексты «про себя».
После каждого этапа тексты оценивались. Результаты эксперимента оказались весьма
примечательными: после прослушивания текстов три четверти участников отдали
предпочтение первому тексту, однако после основательного самостоятельного чтения тех же
самых текстов мнение испытуемых изменилось на противоположное, т. е. в пользу второго
текста. Это противоречие И. Донат объясняет тем, что в устной и письменной коммуникации
по-разному сочетаются логический, семантический и прагматический аспекты текста (Donath
1985: 6-7).
Для решения проблемы разграничения устных и письменных текстов исследователи
прибегают к различным ухищрениям. Одни лингвисты предлагают различать «письмо» и
«запись», положив в основу такого разграничения критерий отношения говорящего к
содержанию высказывания: в первом случае говорящий одновременно является автором со-
держания, во втором он выступает простым посредником между собственно автором и
аудиторией (Rahnenfuhrer 1986: 65-67). Другие ученые разграничивают «устные формы пись-
менной коммуникации» и «письменные формы устной коммуникации» (Bonczyk 1982: 776),
понимая под ними специфические формы, функционирующие в обеих ипостасях.
Г. Гейснер считает необходимым различать два .вида таких промежуточных речевых
форм. Первый вид представляет собой речевые произведения, по сути своей являющиеся
простой письменной фиксацией изначально устного словесного творчества (nriindlich
gepragte Schriftlichkeit); это протоколы, разнообразные записи речи, стенограммы, письма,
диалоги в сказках, радиопьесах, фильмах и т. п. Ко второму виду принадлежат речевые
произведения, в устной форме воспроизводящие результаты изначально письменного словес-
ного творчества (schriftlich gepragte Mundlichkeit); это лекции, публичные выступления,
диктанты, судебные решения (приговоры), т. е. все то, что подлежит оглашению (GeiBner
1988: 25).
Большую помощь в решении проблемы разграничения устных и письменных текстов
может оказать, по мнению И. Раненфюрер, «теория центра и периферии» (Rahnenfiihrer 1984:
28-29; 1986: 67). Можно сказать, что в данном случае речь идет о построении двух полей,
охватывающих соответственно формы устной и письменной коммуникации. В центре поля
устной коммуникации располагаются коммуникативные формы, обнаруживающие все
признаки устной коммуникации (например, спонтанный диалог), а на периферии находятся
формы, тяготеющие к письменной коммуникации (например, зачитывание резолюции). В
центре поля письменных коммуникативных форм располагаются научные публикации,
обнаруживающие признаки письменной коммуникации на всех уровнях. На периферии поля
письменной коммуникации находятся другие формы, обнаруживающие меньшее число
признаков устной коммуникации (например, неброски научных докладов, протоколы
заседаний и т. п.). Тем самым, по мнению II. Раненфюрер, появляется возможность набежать
излишне категоричного разграничения устных и письменных речевых форм.