Санкт-петербург

А. Ф. Лосев.
Античная мифология в ее историческом развитии. М., 1957, стр. 55—
60. —
489.
31
Орфей
— см. выше, прим. 16 к кн. II. —
491.
32
Фамира
— см. т. 1, прим. 11 к диалогу «Ион». —
491.
33
После гибели Ахилла его оружие присудили не храбрейшему
греку
Аяксу,
сыну
Теламона,
а «хитроумному» Одиссею. Этому сю-
жету посвящена трагедия Софокла «Аякс-биченосец». —
492.
34
Агамемнон
— см. т. 1, прим. 20 к диалогу «Кратил». —
492.
35
Аталанта
— дочь Иаситна и Климены — дева-охотница из Ар-
кадии, участвовавшая в Калидонской охоте и получившая из рук Ме-
леагра голову убитого вепря. —
492.
36
Эпей
— см. т. 1, прим. 10 к диалогу «Ион». —
492.
37
Ферсит
— см. т. 1, прим. 89 к диалогу «Горгий». —
492.
38
Одиссей
— см. т. 1, прим. 54 к «Апологии Сократа». —
492.
39
Лета
— река забвения в царстве мертвых, испив которую души
умерших забывали свою земную жизнь. О «долине Леты» упоминает
Аристофан (Ran. 186). —
492.
40
Река
Амелет
— т. е. «уносящая заботы», «беззаботная». Ср. у
Вергилия (Аеn. VI 714 сл.), где души умерших «у волн реки Леты
пьют беззаботные струи и долгое забвение», т. е. Лета и Амелет здесь
отождествляются, так как забвение дает полное отсутствие заботы.
В этих образах Леты и реки Амелет есть отзвуки преданий о воде
Мнемосины, т. е. памяти, с одной стороны, и Леты, т. е. забвения, с
другой. Павсаний пишет о прорицалище Трофония в Лебадее, где па-
ломник пьет сначала воду из источника Леты, чтоб забыть о заботах
и волнениях, а затем из источника памяти, чтобы запомнить все, что
он видел в пещере Трофония (IX 39, 8). О реках Аида см. «Федон»,
113а—d. —
493.
41
История загробного существования души, ее странствий и пере-
воплощений подробно освещена с учетом других сочинений Платона
в т. 1, прим. 82 к диалогу «Горгий». —
493.
42
Сократ призывает своих собеседников стремиться вверх, т. е.
восходить к
высшему благу
(см. также т. 2, «Федр», 256b—257а и
прим. 40, 41 к тому же диалогу). —
493.
704

---

ТИМЕЙ
МИФОЛОГИЧЕСКАЯ ДИАЛЕКТИКА КОСМОСА
Одной из сильных сторон объективного идеализма Платона бы-
ла диалектика идей в «Софисте» и «Пармениде». Но Платон не был
бы античным философом, если бы ограничивался одной абстрактной
диалектикой идей. И для Платона, и для всей античной философии
единственно конкретным и абсолютным бытием был космос — види-
мый, слышимый и вообще чувственно ощущаемый, т. е. прежде всего
небо с его равномерным движением видимых созвездий и неравно-
мерным движением планет. Уже в «Теэтете» диалектика идей ставит
себе конкретные познавательные цели, и эту гносеологию, в которой
объективный идеализм Платона очень нуждался, мы должны считать
большим достижением. Свою диалектику идей Платон не раз дово-
дил и до моральной области, а также и до социально-политических
конструкций, как это мы хорошо знаем из «Государства». «Филеб»
также делает большой вклад в концепцию Платона, наполняя учение
об идеях большим психологическим и эстетическим содержанием. И
все-таки ни один из этих диалогов, если не считать отдельных наме-
ков в «Федре», «Федоне», «Государстве» и в других местах, не ставил
проблемы космоса в ее систематическом виде.
Учение о периодическом перевоплощении душ и тел настойчиво
требовало диалектики космоса; но эта последняя не была дана даже
и в X книге «Государства», где учение о перевоплощении душ дано
подробнее всего. Кроме того, и абстрактная диалектика идей в «Пар-
мениде» нуждалась если не в учении о космосе в целом, то по крайней
мере в учении о материи, потому что
единое
(
одно)
и
иное
рассматри-
ваются здесь и в своем тождестве, и в своем различии, а ведь
иное
—
это то
инобытие,
которое противостоит
идее,
т. е. в конечном счете
оно является материей. Платон затратил огромный труд на постро-
ение этой диалектики и той совокупности идей, которая образует у
него
всеобщий ум.
Он не раз заговаривал даже о творческой природе
этого ума. Однако диалектики ума и материи в космосе мы до сих
пор нигде у него не находили.
Только «Тимей», относимый всеми к позднему периоду творче-
ства Платона, а именно к 60—50-м годам IV в. до н. э., впервые ста-
вит эту проблему в систематическом виде, и только «Тимей» впервые
диалектически конструирует весь материальный космос в его соотно-
шении с умом, т. е. со всеми теми идеями, которые лежат в глубине
космоса и впервые рассматриваются как принципы мирообразования
в целом. Таким образом, «Тимей» является систематическим очерком
платоновского объективного идеализма, причем принципы материи и
телесного бытия здесь признаны в качестве таких же мирообразую-
щих принципов, какими всегда являлись для Платона его идеи.
Тут, однако, необходимо сделать одно замечание, без которого
705

---

невозможно понять специфику мирообразования в «Тимее». Никогда
не нужно забывать основной материалистической тенденции антич-
ной философии; и никогда не нужно забывать той существенной роли,
которую играла в античности материя в самых различных философ-
ских системах. Если мы это будем твердо помнить, то нисколько не
удивимся тому, что идея, как бы она идеалистически ни представ-
лялась, в античной философии в конечном счете оказывалась данной
чувственно и материально. Но что такое идея, данная таким образом?
Такая идея, очевидно, есть то, что мы должны с полным правом отне-
сти по ее характеру к античному
мифу.
Сам Платон довольно крити-
чески относился к народным мифам, но зато он создавал диалектиче-
ские и, вообще говоря, рациональные конструкции, которые мало чем
отличались от мифологии. Так, вполне диалектически был конструи-
рован Эрос в «Пире» и «Федре». Так же диалектически Платон гово-
рит о Зевсе в «Филебе». И так же он всегда мыслил ниспадение душ с
неба на землю и их обратное восхождение. С нашей теперешней точки
зрения, все это является не чем иным, как конструкцией разных ми-
фов, причем конструкция эта на зрелых ступенях объективного идеа-
лизма уже становилась диалектической. Поэтому весьма беспомощно
поступают те комментаторы «Тимея», которые принимают все содер-
жащиеся в нем космологические конструкции за чистую монету, т. е.
понимают их буквально, игнорируя как ту глубокую диалектику, ко-
торая здесь содержится, так и ту мифологию, которая конструируется
здесь диалектически и которая только и может поставить платонов-
ского «Тимея» в контекст именно античной, а не какой-нибудь другой
философии. Следовательно,
мифологическая диалектика космоса
и
есть то, что мы должны считать самым существенным содержанием
этого диалога.
Изучим сначала композицию этого диалога.
КОМПОЗИЦИЯ ДИАЛОГА
I. Вступление (17а—29d)
В диалоге прежде всего отчетливо выделяется вступительная