Рене груссэ

Борьба хун-ну против династии ранняя Хань.
Раскол западных хун-ну
Устранение и миграция юэчжи способствовали усилению хун-
ну. Они господствовали с тех пор по обе стороны Восточного Гоби,
в Верхней Монголии, где их шаньюй имел одну из своих
резиденций, неподалеку от будущего Каракорума, в районе
Орхона, а также во Внутренней Монголии, у Великой китайской
стены.*
Их отряды возглавляли дерзкие набеги на китайскую землю. В
167 году они проникли в Шеньси, дойдя до Хуэйчонга (к западу от
китайской столицы — Чанъан), где они сожгли императорский
дворец. В 158 году они вернулись на север Вея, напрямую угрожая
Чанъану. В 142 году они пошли штурмом на Великую китайскую
стену со стороны Юэньмэня около Татонга, на севере Шаньси.
Когда великий император У-ди (140-87) взошел на ханьский
престол, китайским границам повсюду угрожала опасность.**
Империя Передней Азии принадлежала в то время хун-ну.
Основная резиденция их шаньюя, в той мере, в какой кочевники
могли иметь постоянные резиденции, или, по крайней мере, одна
из летних стоянок, находилась, как мы об этом упоминали, у
истоков Орхона. Другой из их центров, известный китайцам под
названием Лон, возможно, располагался ближе к югу, в Гоби, у
нижнего течения Онгкина. У-ди разработал план, направленный
на изгнание пришельцев туда, откуда они пришли. Но прежде чем
начать войну, он сделал попытку напасть с тыла, заключив союз с
юэчжи, которые тогда уже обосновались в Согдиане. С этой целью
он направил к юэчжам своего посла Чан Чена, который покинул
Китай в 138 году и был почти тотчас же арестован при переходе
через территорию хун-ну, отославших его своему шаньюю
Кьюнчэну.***
Чан Чен находился в плену десять лет, затем ему удалось
сбежать, и он прибыл к правителю Ферганы, откуда он ушел в
Со-гдиану. А юэчжи, довольные своими новыми владениями,
потеряли к тому времени интерес к событиям в Гоби. Чан Чен
повернул обратно. После этого он вновь был захвачен хун-ну,
кото-
* Cf. Albert Herrmann, Die Gobi im Zeitalter der Hunnenherrschaft, in
Geografiska Annaler, 1935, p. 130.
** Sur les guerres de Wou-ti, Chavannes, Memoires de Ssema Tsien, I,
p.LXII - LXXXVIII. Avant, Hist. Of Former Han, trad. Dubs, 1938.
*** Кьюнчэй сменил в 161 г. до Рождества Христова своего отца,
знаменитого Лао-шанью.
58

---

рые продержали его еще более года, и только в 126 г. он смог
возвратиться в Китай.*
(В 115 году Чан Чен совершил подобную миссию,
отправившись к усуням, в район Или, но она оказалась
безуспешной, так как усуни не рискнули вступить в бой с хун-
ну).
В связи с тем, что юэчжи отказались от намеченного плана,
император У-ди один начал войну против хун-ну, которые
совершили привычный набег на окрестности современного Пекина
(129). Китайский генерал Вэй Цин выступил с войском из района
Татон на севере Шаньси, пересек Гоби, дошел вплоть до Лонга на
Онгкине и обратил хун-ну в бегство. В 127 году Китай создал
военную колонию в Шаофанге, на Желтой реке, между Ордосом и
Алашаном для того, чтобы оградить от неприятеля большую
излучину реки. Когда в 124 году хун-ну захватили форпост
Шаофанга, Вэй Цин прогнал их. В 121 году племянник Вэй Цина,
молодой герой Хо Цюбин во главе десяти тысяч всадников также
изгнал хун-ну из пределов той части Ганьсу, которую занимали
ранее юэчжи и усуни, с территории современных городов Лянчао,
Ханчао и Кунчао. Две второстепенных орды народа хун-ну,
господствовавшего в этой стране — орда Хуэнси вокруг Ханчао, и
орда Хиэучу вокруг Лянчао перестали служить шаньюю и приняли
подданство империи, которая предоставила им федеральный статус
на севере Наньшаня.**
В 120 году в Ордосе была создана компактная китайская
колония. В 119 году Вэй Цин и Хо Цюбин, первый вышел из
район? Куку-хото, на севере Шаньси, второй-из Шангкю,
располагавшегося на территории нынешнего Сюйаньхуа, на
северо-западе Пекина, пересекли Гоби и достигли территории
нынешней Внешней Монголии, центра хуннской Империи. Вэй
Цин, как предполагает Альберт Германн, продвинулся до нижнего
течения Онгкина. Он застиг врасплох шаньюя Юиджэси и обратил
его в бегство, когда поднялась большая буря с юга, засыпая песком
лица хун-ну. Ему удалось убить и пленить девятнадцать тысяч
варваров. Хо Цюбин совершил еще более дерзкий бросок, проник
на тысячу километров во Внешнюю Монголию, дойдя до границ
верхней Тулы и верхнего Орхона. Он взял в плен более
восьмидесяти хуннских предводителей и совершил торжественное
жертвоприношение на холмах страны хуннов. Хо Цюбин
скончался (117 год) вскоре после возвраще-
* Cf. Chavannes, MJmoires de Sse-ma Tsien, I, LXXI-LXXII.
** Chavannes, Ibid., LXVII - LVX1II. Kurakichi Shiratori, On the territory of
the Hsiung-nu prince Hsiu-tu Wang and his metal statues for Heaven worship
dans Memoires of the Toyo Bunko, 5, Tokyo, 1930, 7-21.
59

---

ния. На могиле этого великого воина в Хьеняне (Шеньси) была
сооружена внушительная скульптура на возвышенном круге,
представляющая коня, топчущего варвара.*
После того, как хун-ну были отброшены в Верхнюю Монголию,
император У-ди, между 127 и 111 годами, создал в Ганьсу ряд
военных гарнизонов и префектур, предназначенных для того, чтобы не
допустить их возвращения: гарнизоны Ву-вэй (около Лянчао),
Чангю (около Канчао), Цзучуань (около Су чао), и, Дунхуан,
которые, начиная от Ланчэу, и, до поста Юмэкуана, служили
пунктами на территории бывшей страны юэчжей и контролировали
Шелковый путь.**
В 108 году китайский генерал Чао Пону двинулся еще дальше к
северо-западу, достигнув царства Лоулян, на Лобноре и Кьюшэ, в
современном Турфане. Он захватил в плен правителя Лоуляна и
покорил владения Кьюшэ.*** Затем, в течение ряда лет Китай
имел торговые связи с Ферганой (по-кит. Та-юань), страной,
которая, без сомнения, была заселена восточными иранцами или
саками, которые поставляли лошадей, происходивших от
прекрасной трансоксианской породы. В 105 году, ферганцы,
потерявшие терпение от постоянного домогательства по поводу
этих лошадей, убили китайского посла. В 102 году, китайский
генерал Ли Гуан-ли, с шестидесятые тысячами воинов из
Дунхуана, совершил отважный поход и достиг Ферганы. После
перехода у него осталась ровно половина воинов. Он создал
огромные трудности для столицы этой страны, которой, может
быть, был город Усрушна, нынешний Уратепе, перекрыв систему
каналов водоснабжения, и ушел обратно только после того как
получил в виде откупа более трех тысяч лошадей.****
Тем не менее, на севере хун-ну оставались боеспособными, и
окончание правления У-ди было отмечено поражением в Вару-се
(но оно было менее трагичным). Молодой китайский воена-
* Sceu-ma Tsien, ap.Chavannes, I.e., LXV1II. Cf.Albert Hermann, Atlas of
China, carte 17,2. Lartigue, Mission Segalen, Lartigue, de Voisins, I.pl.I.L'artigue,
L'art funeraire a l'epoque Han, 1935, p.33. Zoltan de Takacs, The monument of
Ho Cha-ping, Budapest, Dis.Ed.Mahler, 1937.
** Chavannes, L.c, LXXXVII.
*** Chavannes, L.c, LXX1V - LXXV.
**** Chavannes, L.c, LXXV-LXXVII.-Персеваль Етц достаточно
убедительно установил, что китайская кампания в Фергану не была вовсе
проявлением прихоти или демонстрацией величия. Китаю с трудом удавалось
сдерживать грозную кавалерию хунну, наводящих ужас лучников, которые
на низкорос-
60

---

чальник по имени Ли Лин предложил возглавить поход в
Верхнюю Монголию. С пятью тысячами пешими воинами он
вышел из Китая и двинулся через Кьюэн, вдоль северного
течения Этсин-гола; целый месяц он продвигался прямо на север
в направлении к Онгкину. Когда он прибыл к подножию гор Си-
юнки, несомненно, со стороны нынешней горы Тюпши,- он
оказался в окружении восьмидесяти тысяч воинов хун-ну,
лучники-наездники которых стали буквально терзать его
малочисленное войско. Он вынужден был отступать к китайской
границе, все время преследуемый кавалерией кочевников. "За
один день китайские воины' выпустили пятьсот тысяч стрел, тем
самым, исчерпав все свои запасы. Оставив повозки, они
продолжили путь пешком. От войска оставалось три тысячи
человек. Рядовые солдаты вооружились дышлами от повозок. У
офицеров оставались только кинжалы длиной в один фут (32, 4
см). Отступающая колонна успела дойти до китайской границы
на расстояние в пятьдесят километров от нее, но там-то и
произошла драматическая развязка. "Когда остатки войска
приблизились к узкому горному проходу, шаньюй устроил засаду
и, взгромоздившись на вершину горы, приказал сбросить вниз
глыбы камней. Погибло много солдат и военачальников. Про
двигаться вперед оказалось невозможным". *
лых монгольских лошадях (Пржевальского) время от времени совершали
разбойничьи набеги на приграничные районы. Китайцы, уступавшие им в
верховой езде, использовавшие таких же лошадей как они, не могли
оказывать им достойного соперничества. В то же время в Фергане, как и в
средней Согдиа-не, существовала боевая лошадь, превосходящая по
качествам монгольскую породу, трансоксианская лошадь крупных размеров,
подобная той, которую греки использовали в Мидии под названием
нисакской лошади. Китайцам пришла мысль заменить часть кавалерии
лошадьми этой крупной иностранной породы, которые, по их мнению, могли
принести превосходство над взъерошенными лошадками гуннов. Это и
явилось причиной их похода на Фергану, что должно было обеспечить им в
дальнейшем военное превосходство над кочевниками. (В самом деле на
гравюрах эпохи вторичных ханьцев, как например, в Хао-тянь-шане имеется
изображение крупной трансоксианской лошади рядом с низкорослой
лошадью Пржевальского). В связи с этим отметим, что ученые задались
вопросом: не относилась ли Фергана еще к последним греко-бактрийцам,
китайское название которой «Тайюань» можно приблизить к индо-иранскому
наименованию греков Юавана, т. е. Ионийцев. Советуем ознакомиться с
блестящей статьей Персеваля Етца, The horse, a factor in early Chinese history,
Eurasia septentrionalis antiqua, IX, 1934, 231. * Chavannes, L.c, LXXV-
LXXVI1I.
61

---

Наступила ночь. Воспользовавшись наступившей темнотой Ли
Лин попытался проскользнуть между хун-ну и убить шаньюя. Ему
не удалось это осуществить. Началась паника. В живых остались
всего четыреста китайцев, которым удалось добраться до границ
с Китаем. Все остальные попали в плен, в том числе и сам Ли
Лин. Узнав о таких плачевных результатах, император пришел в
гнев, а историк Сыма Цян подвергся суровому наказанию за то,
что захотел встать на защиту репутации отважного Ли Лина. "Крах
Ли Лина" вынудил Китай отказаться на некоторое время от
применения "ответных набегов" на Внешнюю Монголию. Однако,
это моральное поражение (так как речь шла всего-навсего о
второстепенном отряде) не создала угрозу границам Ганьсу.*
Следует отметить, что мы обладаем хуннскими древними
творениями того периода, найденными в Забайкалье. Мы имели
возможность упомянуть по этому поводу о находках,
обнаруженных недавно в захоронениях Дерестуйска, неподалеку
от Троицкосав-ска, где бронзовые сибирские пластины относятся
ко времени чеканки китайских монет с 118 года до новой эры, а
также в могилах Читы, восходящих также ко II-I векам до новой
эры, на что указывает Мерхарт. Забайкалье являлось внутренней
территорией страны хуннов, откуда орды приходили осенью,
нападая на ор-доссцев и забирая их продовольственные запасы.
В течение следующего периода Хун-ну и Китай, не совершая
нападений друг на друга у Великой китайской стены или в
Монголии, соперничали за обладание северными оазисами Тарима,
то есть за контроль над Шелковым путем. В 77 году до нашей эры
правитель Лоуляна в Лобноре, с ведома хун-ну, восстал против
китайского сюзеренитета. Он был обезглавлен, а в Юисуне
обосновалась китайская колония. В эпоху ханьского императора
Сюань-ди (73— 49), китайская экспансия в бассейне Тарима
получила мощный импульс. "У ханьцев, заявил монарх, есть свой
кодекс жизни, это кодекс победителей!" В 71 году до нашей эры
китайский генерал Чан Хуэй пришел на помощь усуням,
располагавшимся в долине реки Или, в их борьбе против хун-ну. В
67 году до нашей эры царство Турфан (Кьюшэ), которое
сотрудничало с хун-ну, было покорено китайским генералом Чэн
Хи. В 65 году до нашей эры, другой
* Tsien-Han chou, trad. Chavannes, Sse-ma Tsien. I, XXXVIII.
62

---

китайский военачальник-Фан Фоншэ, лишил власти правителя
Яркенда и подчинил себе оазис. Правда, на следующий год,
китайский гарнизон покинул царство, которое тотчас же попало
под влияние хун-ну, но уже в 60-м году до нашей эры Чэн Хи
вновь оккупировал Турфан. Китайский военачальник, создав
также крупный военный лагерь Кьюли на юге Карашахра,
осуществлял контроль всей долины Тарима из Вулея,
располагавшегося между Ка-рашахром и Кучой.
Таким образом, Китай лишил хун-ну контроля над Шелковым
путем. И если Хун-ну реагировали слабо, то это в связи с тем, что,
начиная с 60 года до нашей эры, они вступили в полосу
междоусобных войн. Два претендента Хуханье и Чэчэ оспаривали
титул шаньюя. В 51 году до нашей эры Хуханье лично явился во
дворец Чанъаня попросить помощи у императора Сюань-ди, и
подтвердить свою вассальную зависимость. Начиная с 49 года до
нашей эры, благодаря китайской протекции, он одержал победу
над своим соперником, а в 43 году до нашей эры явился
победителем в родовые кочевья Орхона. В 33 году до нашей эры
этот хунн, прирученный китайцами, обратился к Сыну Неба в
Чанъани, и получил высшую награду, вожделенную всеми
варварами: руку 
китайской 
принцессы. Что 
касается
проигравшего Чэчэ, то он оставил древнюю Монголию в пользу
Китая и отправился искать счастья на западе, на территории
нынешнего русского Туркестана (44 год до нашей эры). По пути
он одержал победу над усунями Или, подчинил их себе и
присоединил Ху-киэ Имиля, Киенку Аральских степей, атаковал
даже жителей Согдианы (Кангюй), имевших неосторожность
прийти к нему на подмогу и разбил лагерь в степных просторах
Чу и Таласа. Это было начальным этапом становления великой
империи хун-ну на западе. Но китайцы не дали ему времени для
объединения. В 36 году генерал Чен Тан, совершив дерзкий рейд,
проник в Чу, застал врасплох Чэчэ и обезглавил его (36—35 гг.).
После этой неожиданной драмы мы теряем из виду его хуннских
сторонников, которые следовали за Чэчэ в его походе на Арал. Эти
западные хун-ну не оставили следа в истории в связи с тем, что они
не соприкасались с каким-либо крупным цивилизованным народом,
который, как Китай для восточных хун-ну, мог бы оставить
сведения о них. И только в конце IV века новой эры, точнее, к 370—
75 годам, когда их потомки переправятся через Волгу и Дон, чтобы
захватить Европу, мы встречаем этих хун-ну в нашей классической
истории с именами Баламир и Аттила.