Рене груссэ

Пребывание Раббана Чомы на Западе с посольской миссией
Полный намерений продолжить борьбу против мамелюков, Аргун
стал искать альянса с христианским миром. Он предлоржил
организовать единый фронт против них, захватить силами монголов
мусульманскую Сирию, приурочивая это к прибытию крестоносцев
в Сен-Жан Дакр или Дамьету, затем приступить к передаче монголам
Сирии, Алеппо и Дамаска, а Иерусалим — крестоносцам. С этой
целью в 1285 г. Аргун отправил Папе Гонориусу IV письмо, перевод
которого на латинский язык хранится в Ватикане и в котором
изложена конкретная программа действий. В этом известном
документе Персидский хан, упомянув имя Чингиз-хана, «предка всех
татар», и напомнив также о Великом хане Хубилае, императоре
Китая, своем великом дяде, сюзерене и союзнике, очертив линию
связи христианства с Чингизханидской династией: матерью, которая
была христианкой, дедушкой Хулагу, отцом Абакой, которые все
являлись покровителями христиан, и, наконец, Великого хана
Хубилая, который взял на себя миссию освобождения и оказания
покровительства «земле христиан». Он закончил тем, что обратился
с просьбой совершить высадку крестоносцев в то время, когда он
захватит Сирию. «Так как земля сарацинов находится между вами и
нами, мы окружим ее и сожмем в кольцо... Мы изгоним сарацинов с
помощью Господа Бога, Папы и Великого хана!»*
В 1287 г. Аргун послал на Запад с той же целью новую миссию,
которую он поручил несторианскому прелату Раббану Чоме. Мы в курсе
необычайной одиссеи из Китая до Персии этого онгютского или
уйгурского монаха, который родился около Пекина. Раббан Чома
сел на корабль на Черном море, несомненно, в Трабзонде и
высадился в Константинополе. Византийский император Андроник II
(1282—1328) оказал самую прекрасную встречу посланнику Аргуна,
и к тому же сельджукская Анатолия, примыкавшая к византийской
империи, принадлежала Персидскому ханству.**
Помолившись в церкви Святой Софии, Раббан Чома взял курс на
Италию, вначале в Неаполь, где он стал свидетелем морского сражения
в бухте 23 июня 1287 г. между анвинским и арагонским флотами.***
Из Неаполя он прибыл в Рим. К несчастью, Папа Гонориус только
что скончался (3 апреля 1287 г.), а его преемником еще никто не был
избран. Раббан Чома был принят действующими кардиналами. Он
* Chabot, relations du roi Arghoun avec l'Occident, Rev. de l'Orient latin, 1894, 571.
Moule, Christians in China, 106. Grousset, Histoire des Croisades, III, 711. ** Revue
de l'Orient latin, 1894, 82-83. ***Ibid.,89.
415

---

указал на важное значение монгольского христианизма: «Знайте, что
многие наши преподобные отцы церкви (несторианские миссионеры,
начиная с VII в.) ступили на землю тюрков, монголов и китайцев и
просвятили их. Сегодня многие монголы приняли христианскую веру;
среди них потомки правителей и правительниц, принявших
крещение и верующих в Христа. Там воздвигнуты церкви, где они
служат богу. Правитель Аргун намеревается захватить Сирию и
обращается к вам за помощью для освобождения Иерусалима».*
Выполнив религиозные обряды в церкви Святого Петра и других
церквях Рима, Раббан Чома отправился во Францию через Геную.
Генуэзцы, у которых имелись значительные фактории в Крыму и
Траб-зонде и немало негоциантов в монгольской Персии, также
оказали достойную встречу посланнику Аргуна.**
Прибыв в Париж 10 сентября 1287 года, Раббан Чома был принят
Филиппом Прекрасным, который в его честь устроил торжественный
прием в церкви Сент-Шапель. После посещения Парижа, Сорбонны
в Сен-Дени, Раббан Чома направился в Бордо к королю Англии
Эдуарду I (конец октября, начало ноября). Как и король Франции,
король Англии оказал ему самый почетный прием, но никто из
принявших его не заключил никакого конкретного военного
соглашения, для достижения которого и был послан Раббан
Чома.*** Несколько обескураженный таким ходом событий, Раббан
Чома направился в Рим, где наконец 20 февраля 1288 года Папой был
избран Николай IV. Папа выслушал монгольского прелата с
большим интересом и вниманием, допустил его к церемониям святой
недели, предоставляя повсюду почетное место и причащая его со
своих рук. Раббан Чома уехал, полный умиротворения. Читая его
воспоминания о путешествии, видим, что прелат, родившийся около
Пекина, никогда не думал с религиозной точки зрения и чисто
внутренних 
ощущений, что 
получил 
такое 
глубокое
удовлетворение.**** Но с политической точки зрения его миссия
окончилась полным провалом. Западные государства не решались
организовать крестовый поход, который во взаимодействии с
монгольской армией Персии мог бы спасти франкские владения в
Сирии. Сетования Раббана Чомы кардиналу Тускулуму, которые он
выразил во время второго путешествия в Геную, скрывают глубокий
смысл: «Что же скажу тебе, мой преподобный и высокочтимый? Я
прибыл с посланием от имени прави-
* Ibid., 91. Cf. Grousset, Histoire des Croisades, III, 715-716.
** Chabot, Revue de l'Orient latin, 1894, 104. *** Ibid., 106-
111. Grousset, Croisades, III, 717-718. **** Chabot,
I.e.,113-121.
416

---

теля Аргуна и патриарха, чтобы обсудить вопрос об Иерусалиме.
Вот уже и целый год прошел... Что я отвечу, с чем я приду, когда
вернусь к монголам?»*
Раббан Чома возвратился в Персию с письмом Николая IV,
Филиппа Прекрасного и Эдуарда I хану Аргуну.**
Он прибыл ко двору повелителя Персии к концу лета 1288 года.
Аргун выразил большую признательность и ввел его в свой двор в
качестве несторианского капеллана: «Аргун приказал возвести
часовню вблизи ханской стоянки и таким образом, чтобы строение
часовни соприкасалось с ханским шатром. Он дал указание, чтобы
звон колоколов всегда звучал в этом храме».***
После празднования Пасхи (10 апреля) 1289 г., Аргун отправил к
Папе Николаю IV, Филиппу Прекрасному и Эдуарду I, нового
посланника — генуэзца Бюскареля Жизольфа. Бюскарель прибыл в
Рим между 15 июля и 30 сентября 1289 г. Принятый Папой
Николаем IV, а затем (ноябрь-декабрь) Филиппом Прекрасным, он
повторил вновь просьбу хана о создании наступательного союза для
того, чтобы освободить святую землю. Мы располагаем текстом
письма Филиппу Прекрасному, написанном на монгольском языке с
использованием уйгурского алфавита: «Обращаясь к святым силам
Вечного Неба, под покровительством Верховного хана (Ху-билая),
вот вам наши слова: Король Франции, мы тебе предлагаем
выступить в последний месяц года пантеры (январь 1291 г.) и
расположиться лагерем перед Дамаском к 15 числа первого месяца
весны (к февралю 1291 г.). Если ты выступишь с твоей стороны с
войсками в назначенное время, мы захватим Иерусалим и отдадим
его тебе. Но если ты не соизволишь встретиться с нами, то нам нет
необходимости идти с нашим войском». В официальном
приложении на французском языке, которое Бюскарель передал
Филиппу Прекрасному, Аргун брал на себя обязательства при
условии, если крестоносцы высадятся в Сирии, обеспечить его
необходимым продовольствием и 
снаряжением, а 
также
предоставить 30 000 лошадей для пополнения кавалерии.****
* Chabot, I.e., 112. Grousset, Croisades, III, 720.
** Chabon, Relations du roi Argoun ave lOccident, Rev.Or.lat., 1894, 576-591.
*** Chabot, ibid., 121-122. Раббан Гумажилеще четыре года. Он умер в
Багдаде 10 января 1294 г.
**** Chabot, ibid.,604, 611, 612.- Moule, Christians in China, 117-118. Grousset,
Croisades, III, 724.
417

---

В 1290 г. Аргун отправил Николаю IV, Филиппу Прекрасному и
Эдуарду I четвертого посла по имени Чаган или Заган, крещенного
под именем Андрея в сопровождении Бюскареля Жизольфа, для
которого это была вторая поездка.*
И на этот раз западные государства не дали положительного
ответа, ограничиваясь только протокольными формулировками и в
результате чего объединенный поход франков и монголов так
никогда и не состоялся.
Аргуну ничего не оставалось делать, как мобилизовать армию
для защиты северных границ в Хорасане и Закавказье. Он передал
правление Хорасаном своему старшему сыну Газану, у которого
заместителем был назначен эмир Науруз, сын ойратского
администратора Аргуна Аги. Как мы знаем, последний руководил
административными делами Восточной и Центральной Персии с
1243 по 1255 годы от имени Великого хана с почти неограниченной
властью и даже после прихода к власти хулагуистской династии, он
сохранял значительное влияние до самой своей смерти около Тусы в
1278 г. Науруз, воспитанный в условиях уважения и почестей,
рассматривал Хорасан как бы своей личной собственностью. В 1289
г. он восстал и чуть было не захватил лично принца Газана, но после
первоначального успеха, его стал преследовать хан Аргун и он
вынужден был скрыться в Трансоксиане у хана Кайду, предводителя
угэдэйской династии (1290).**
Хан Кипчакии, пройдя в кавказском направлении Дербентский
пролив, напал на приграничный район Персидского ханства, но
военоначальники Аргуна отразили нападение передовых отрядов 11
мая 1290 г. на берегах Карасу в Циркассии и нашествие было
предотвращено. * * *