Программа книгоиздания России

Глава V
ИСТОРИЯ РАЗВИТИЯ ЭРГОНОМИКИ
В СССР И РОССИИ

История эргономики в нашей стране только стано­вится предметом исследования. Содержание данного раз­дела — это первая попытка целостного анализа развития эргономики, начиная с формирования ее предпосылок на рубеже конца XIX — начала XX веков и завершая совре­менным состоянием этой научной и проектировочной дисциплины. Не только настоящее, но и прошлое эргоно­мики в нашей стране предстает с большой остротой и напряженностью. Не изучая истории, эргономисты ока­зываются лишенными наследства, не имеющими тради­ций, грубыми дикарями, только что явившимися на свет и не знающими своих предшественников. Римляне счита­ли патрициями тех, заметил как-то Хосе Ортега-и-Гассет, кто мог сделать завещание или оставить наследство. Остальные были пролетариями — потомками, но не на­следниками.

5.1. Является ли Россия родиной эргономики?

Поставленный в заглавии вопрос побуждает вспом­нить Россию 20-х годов, о которых еще совсем недавно надо было упоминать с осторожностью. Многое из про­исходившего в то время настораживало недремлющее идеологическое око. Табу накладывалось прежде всего на революционные гуманистические грезы и иллюзорные ощущения свободы, возникшие в 20-е годы.

Многие представители культуры не только воспри­нимали, но и делали революцию всерьез, увлеченно, становились подлинными революционерами в своих об­ластях. Далеко не все, подобно В.И.Вернадскому, видели двойственность времени: "...Наше время,— говорил в лекции в 1920 г. В.И.Вернадский,— время крушения государства, полного развала жизни, ее обнаженного ци­низма, проявления величайших преступлений, жестокос­ти; время, когда пытка получила свое этическое обоснова­ние, а величайшие преступления вроде Варфоломеевской ночи выставляются как идеал; время обнищания, голодания, продажности, варварства и спекуляции — есть вместе с тем и время сильного, искреннего, полного и коренного подъ­ема духа. Это время, когда все величайшие задачи бытия встают перед людьми, как противовес окружающим их страданиям и кровавым призракам" [1, с.254].
В 20-е годы еще сильна была инерция подъема духа, начавшегося в России на заре XX века. Н.А.Бердяев писал об этом времени: "Было опьянение творческим подъемом, новизна, напряженность, борьба, вызов. В эти годы Рос­сии было послано много даров. Это была эпоха пробуж­дения в России самостоятельной философской мысли, расцвета поэзии и обострения эстетической чувствитель­ности, религиозного беспокойства и искания... Появи­лись новые души, были открыты новые источники твор­ческой жизни, видели новые зори, соединяли чувства заката и гибели с чувством восхода и с надеждой на преображение жизни" [2, с. 129]. Двадцатые годы, писал В.Шаламов в 60-е годы, — зарождение всех благодеяний и всех преступлений будущего.