Программа книгоиздания России

Схема тела — это обобщенное представление чело­века о своем теле: контуре и габаритах, его границах и ориентации и состоянии движения в окружающем про­странстве. Ф.Д.Горбов [25] отмечал, что, непрерывно изменяя положение тела, человек одновременно создает и опробует постуральную модель, формирующую схему тела. Воспринимаемые границы схемы тела чрезвычайно подвижны. В схему тела включаются одежда и разнооб­разные орудия труда (перо, лопата, автомобиль, танкер и т.п.). Ярким примером пространственных свойств обра­зов являются возникающие у ампутированных феномены движений фантомных конечностей, когда культя в дей­ствительности не двигается.
Приведенные примеры свидетельствуют о постепен­ном отодвигании чувствительности индивида во внешнее пространство, о построении индивидом все более аде­кватных и сложных пространственных образов и моделей реальности. Естественно, что в субъективных образах в зависимости от задач деятельности отражение физичес­кого пространства может трансформироваться. Оно может восприниматься в прямой и образной перспекти­вах, намеренно сжиматься или растягиваться, схематизи­роваться и пр. Описание субъективных образов, пред­ставлений и действий в терминах пространственно-вре­менных свойств не более условно, чем описание ДНК в форме двойной спирали. Не случайно специалисты в области психологии труда и эргономики давно работают в таких терминах и понятиях, как пространство моторно­го поля, пространственно-временные свойства движения и восприятия, наглядно-образные схемы, ориентирую­щие деятельность человека в рабочем пространстве. Ис­пользуются и такие термины, как оперативная единица восприятия, образ-манипулятор, который несет в себе и отражение реальности, и ее понимание, и схему действия.
В зрительных образах отражается не только про­странство, но и время. В симультанных картинах ("ос­тановленных мгновениях ") присутствуют элементы на­стоящего, прошлого и будущего. Отражение времени в образах основано как на механизмах восприятия и экстраполяции движений, так и на механизмах, которые подобны полупрозрачной картотеке следов, зафиксиро­ванных в разные моменты времени. Это позволяет, с одной стороны, воспринимать мир стабильным, а с дру­гой — учитывать в нем прошлые, текущие и предстоящие изменения. Следовательно, зрительные образы позволя­ют потенциально и актуально отражать действительность во всем богатстве как видимых, так и скрытых в опреде­ленный момент связей между предметами.
Отражение времени в образах представляет собой основу таких явлений, которые описываются терминами "потребное будущее" (Н.АБернштейн), "акцептор ре­зультатов действия" (П.К.Анохин), "актуальное будущее поле" (Л.С.Выготский).
Создание адекватного концептуального аппарата для описания структурных и функциональных характерис­тик пространственно-временных схем и конструкций, присутствующих в образах, оказывается чрезвычайно сложным делом, поскольку они, как правило, скрыты не только от внешнего наблюдения, но и от интроспекции. В онтогенезе фундаментальные перцептивные категории, образующие основу предметных значений, практически осваиваются до развития процессов вербального обще­ния, в рамках которого первоначально формируется сим-
87
волическое знание о мире. По мере становления такой мощной системы произвольной регуляции деятельности, какой у взрослого человека является речь, создается впечатление, что процессы наглядно-образного отраже­ния начинают играть подчиненную роль. Следует под­черкнуть, что и на этапе развитого речевого общения восприятие (и содержание образа) неидентично процессу отнесения к тем или иным условным категориям.
В информационном отношении образы представля­ют собой необычайно емкую форму репрезентации окру­жающей действительности. В них находит место ин­формация о пространственно-временных, динамических, цветовых и фигуративных характеристиках предметов. Они многомерны, многокатегориальны, а также полимо­дальны. В образах отражаются не только фундаменталь­ные перцептивные категории, но и взаимоотношения между ними как в рамках одной категории, так и интер­модальные. Высказываются предположения о том, что наглядные образы легко трансформируются в амодаль-ные образы, в перцептивные или предметные понятия — комплексы ("размытые понятия") и т.п. Другими слова­ми, образы многослойны и генетически, и функциональ­но, что позволяет человеку как бы перемещаться в мир символических значений и концептов, рефлектировать по поводу верхних слоев построенного им образа мира, сознательно оперировать знаками, символами, словами. Что же касается фундаментальных перцептивных кате­горий, то, хотя они и служат ориентирами практической деятельности человека, предметом рефлексии становятся редко. Конечно, человек продолжает эффективно исполь­зовать наглядно-чувственное, образное отражение предметной действительности, но преимущественно в скрытой, латентной форме.
Подобно тому, как разные стороны сложных двига­тельных актов обеспечиваются координированной рабо­той различных уровней построения движений, воспри­нимаемая пространственная локализация объектов и описание их формы, судя по результатам специальных исследований [26], представляют собой продукты пере­работки информации на различных уровнях построения образа. В восприятии точно так же, как и при регуляции движений, осознается в первую очередь предметное со­держание, соответствующее смысловой стороне стоя­щей перед субъектом задачи. Фоновые координации, реализуемые на более низких уровнях, не представлены в фокальной области сознания, даже если речь идет о таких процессах, как отражение яркостных характерис­тик или движения предмета. Эта латентность восприятия, полезная для субъекта, не освобождает психологию от ее вполне сознательного учета, от задачи реконструкции этого удивительного мира психической реальности, от поиска и развития объективных и вместе с тем психоло­гических методов его исследования.
Реконструкция фоновых координации, осуществля­емых на нижних уровнях процесса формирования пред­метного образа, особенно актуальна, потому что объекты, ситуации, события представлены в информационных мо­делях в закодированном виде. Нередки случаи, когда наиболее информативные признаки отображаемых объектов кодируются распределением яркостей, движением, а пространственные характеристики объектов — буквен­но-цифровой информацией или точками и линиями на плоскости средств отображения. Операторы в этих слу­чаях должны восстанавливать ситуацию на основании заведомо бедной, а часто и искаженной входной инфор­мации. Другими словами, фоновые, неосознаваемые в естественных условиях уровни в деятельности оператора становятся предметом специальных перцептивных дейст­вий, на основе которых только и может сформироваться предметный образ отображаемой ситуации.
Исследование работы операторов показывает, что отнесение сведений, получаемых оператором, к реаль­ным объектам, часто выполняется им как вполне созна­тельное действие, которое вызывает определенные труд­ности и нелегко поддается упражнению и автоматизации. Об этих трудностях писал М.Л.Галлай:
"Я представляю себе, как метался взгляд лет­чика от прибора к прибору во время этого раз­ворота: крен, перегрузка, скорость, подъем, курс, снова скорость... Инерция прижимает тело к креслу... Дрожит от напряжения ко­рабль... За покрытыми испариной стеклами ка­бины — сплошная молочная мгла, но летчик отработанным за годы полетов внутренним взором видит, какую хитрую, лежащую на самой грани_п возможного кривую описывает его машина".
В этом описании обращает на себя внимание, во-первых, что пилот видит не столько приборы, сколько траекторию полета машины в пространстве, и, во-вторых, что это видение — результат работы внутреннего взора, отрабо­танного за годы полетов.
Данный пример — не исключение. Имеется много профессий, основным содержанием которых является восприятие, опознание зрительных образов, их интер­претация и трансформация. Примером может служить дешифрование аэрофотоснимков, снимков в трековых камерах и при рентгенодиагностике. Специфические проблемы возникают при организации деятельности че­ловека в таких условиях, которые существенно изменяют характеристики сенсорных и перцептивных процессов, например зрительное восприятие в безориентирован­ном пространстве, восприятие в условиях невесо­мости или при наличии искажающих сред. Хотя это может звучать парадоксально, но восприятие, кажущееся таким естественным и непосредственным, оказывается серьезной и подчас очень тяжелой работой. Сложность многих профессий, связанных с процессами приема и переработки информации, состоит в том, чтобы обна­ружить в запутанной и неясной картине ясные и отчет­ливые признаки определенных физических событий, т.е. построить образ этих событий, имеющий предметное значение, которое затем могло бы быть переведено в символическую, словесную форму.