Программа книгоиздания России

Глава I
ЭРГОНОМИКА — НАУЧНАЯ
И ПРОЕКТИРОВОЧНАЯ ДИСЦИПЛИНА
1.1. Объективные причины возникновения эргономики
"Почему эргономика?" — под таким заглавием анг­лийский эргономист К.Ф.Х.Маррелл опубликовал в 1967 г. статью в журнале "Профессиональная психоло­гия". Заглавие отражало общественное мнение того вре­мени о новом направлении исследований: нужна ли во­обще эргономика (от греч. ergon — работа, nomos — закон), если имеются традиционные науки о трудовой деятельности? Прошло тридцать лет, но, к сожалению, отвечать на этот вопрос приходится и в наши дни.
С развитием производства меняются условия, мето­ды и организация трудовой деятельности человека, пре­терпевают существенные изменения функции, роль и место человека в труде. Соответственно на разных исто­рических этапах выступают на первый план те или иные аспекты исследования трудовой деятельности. Преиму­щественно энергетический подход к ее изучению, обу­словленный преобладанием в прошлом ручного труда, являлся типичным для исследований в сфере физиологии труда, возникшей в XIX веке. С физиологией труда тесно связана гигиена труда — профилактическая дисциплина, изучающая воздействие трудового процесса и производ­ственной среды на организм работающих. В начале XX века, когда появились сложные виды трудовой деятель­ности (управление автомобилем, локомотивом и др.), предъявившие повышенные требования к скорости реак­ции, восприятию и другим психическим процессам чело­века, возникла психология труда.
Дифференциация наук, изучающих человека в труде, сыграла и продолжает играть положительную роль в развитии наших знаний о нем. Однако наряду с этим стала проявляться цеховая обособленность научных дис­циплин, появились признаки утраты представления о целостности человека в трудовой деятельности. По мере накопления знаний возникали контакты между на­уками. Гигиена труда вынуждена была обращаться к данным физиологии и психологии труда, психология труда — к данным гигиены и системотехники и т.д. Это и понятно, поскольку в действительности человек в тру­довой деятельности представляет собой не сумму разроз­ненных элементов, а органичное целое. В реальной тру­довой деятельности психологические компоненты не от­делены от физиологических или социальных. Определен­ное влияние на них оказывают и технические средства, с которыми человек взаимодействует.
В конце 40-х — начале 50-х годов на основе накоплен­ных знаний возникла потребность в целостной системе представлений о работающем человеке, о его взаимоот­ношениях с техникой и с окружающей средой. Но дело, конечно, не только в логике развития наук.
Современные производство и транспорт, оснащен­ные сложными техническими системами, предъявляют к человеку требования, вынуждающие его иногда работать на пределе психофизиологических возможностей и в экстремальных ситуациях. Деятельность летчиков при полетах на некоторых современных самолетах и прежде всего военных — это впечатляющий пример предельных возможностей человека. Проявляются они, например: при ориентации в пространстве во время смены вектора направления гравитации; при работе в условиях вестибу­лярных, зрительных иллюзий; при принятии решений за 2 — 3 секунды; в случае одновременного восприятия 3 — 5 параллельных потоков информации; при смене летчиком точки фиксации взгляда более 200 раз за 1 минуту, а также когда при воздействии больших пилотажных пере­грузок он осознает ситуацию при обескровленном мозге
Эта и подобные виды деятельности сопряжены с ответственностью человека за эффективное и надежное
25
функционирование сложных систем. Резко увеличивается цена ошибки челове­ка при проектирова­нии систем, а также в процессе их исполь­зования в производ­стве, на транспорте, в вооруженных силах (рис. 1-1, 1-2).
Наряду с дея­тельностью на преде­ле человеческих воз­можностей в совре­менном производст­ве становится все более распростра­ненным явлением не­достаточная двига­тельная активность человека в процессе труда, снижающая работоспособность и ухудшающая здоро­вье работающих.
Полуавтомати­ческие и автомати­ческие линии, сбо­рочные конвейеры, компьютеризирован ное управление стан­ками и машинами, высокая механиза­ция ручного труда, физически облегчив труд человека, потребовали от него большой скорости выполнения одно­образных операций. Движения чрезвычайно упрости­лись — до обычного захвата и перемещения, толчка, нажа­тия, установления предмета труда или обрабатывающего инструмента в строго определенное положение (в сред­нем за смену выполняется до 25000 однообразных неуто­мительных движений). Многие работающие (по некото­рым данным более половины) сейчас попадают в группы повышенного риска возникновения болезней суставов, мышц, позвоночника. Эти болезни развиваются посте­пенно в течение многих месяцев и даже лет в результате постоянного функционального напряжения определен­ной части тела и потому называются кумулятивными пэавмами.
При диагностике заболеваний, возникающих как отдаленные последствия постоянно воздействующих на работающего определенных факторов трудового процес­са, порой не так просто выявить роль труда в их возник­новении, что в свою очередь затрудняет устранение причин нарушения здоровья и разработку мер профилак­тики. Известна следующая схема возникновения кумуля­тивной травмы: "перегрузка + повторяемость + неудоб­ная поза + недостаточный отдых = кумулятивная трав­ма" [2, с.5].
Орудия труда зачастую оказываются настолько сложными (структурно и функционально) и нерациональ­но сконструированными, что ими трудно пользоваться. Казалось бы очевидно, что все органы управления маши­ной должны быть расположены в зоне досягаемости, чтобы работающий человек мог легко манипулировать ими, не меняя удобного для работы положения. Однако при проектировании это часто упускают из виду. Так, органы управления одного токарного станка, как устано-
26
вил У.Т.Синглтон, были трудно доступны для обычного мужчины и пригодны были лишь для "идеального" ста­ночника ростом 1372 мм, с шириной плеч 610 мм и размахом рук 2348 мм [3] (рис. 1-3).
Другой пример. Даже если специально задаться целью создать максимум неудобств и опасностей при использовании техники, то невозможно будет добиться того, что удалось конструкторам кабины трактора для лесного хозяйства ТТ-4, производившегося в СССР (рис. 1-4). На тракторе не обеспечены необходимые обзор­ность с рабочего места и защиту; при ударах о кабину даже небольших деревьев. Большинство органов управ­ления расположено в неудобной зоне, а усилия, прила­гаемые к ним, превышают рекомендуемые в 1.5 — 4.5 раза. Крайне неудобное рабочее сиденье, отсутствуют мягкая обивка потолка кабины, а также необходимые приспо­собления: устройство обдува стекла, подножка для входа и выхода из кабины, фиксатор двери в открытом поло­жении, дистанционный прибор контроля уровня топлива в баке.
Показатели физической среды на производстве, в учреждениях, кабинах самолетов, тракторов и т.д. (осве­щенность, состав воздуха, атмосферное давление, шум и т.п.) также должны быть согласованы с психофизиологи­ческими возможностями и особенностями человека. Только тогда можно рассчитывать на высокую эффектив­ность и качество труда человека при одновременном сохранении его здоровья.
До известного времени разделение труда между учеными и практическими работниками, занятыми глав­ным образом "приспособлением" человека к уже создан­ной технике, оказывалось достаточным. Однако по мере увеличения сложности машин, оборудования, систем уп­равления и деятельности по их управлению, освоению и обслуживанию все больше выявлялась необходимость участия в их создании представителей перечисленных наук и сфер практической деятельности.
Раньше каждый вариант орудия труда мог буквально столетиями опробоваться в деятельности людей и посто­янно совершенствоваться. Сей­час же общество не располагает временем для этого (за послед­ние десятилетия, например, сме­нилось несколько поколений ЭВМ). Поэтому при проектиро­вании новой и модернизации су­ществующей техники необходи­мо заранее и с максимально до­ступной полнотой учитывать возможности и особенности людей, которые будут ею поль­зоваться. Установка типа: "сде­лаем теоретический проект, по­смотрим, как он работает на практике, если плохо, то выбро­сим,— анахронизм, оставшийся нам от тех времен, когда люди в своей созидательной деятель­ности имели дело только со срав-
27
нительно простыми системами. Теперь в работе с больши­ми системами можно действовать только одним спосо­бом — заранее теоретически все рассчитать и проверить, а па практике действовать уже наверняка" [4, с.73].
Возникновению эргономики предшествовало разви­тие таких наук, как физиология, гигиена, психология труда, а также антропология, и таких сфер научной и практической деятельности, как безопасность и органи­зация труда. Однако механическое соединение знаний из разных наук о возможностях и особенностях человека с целью использования их при проектировании техники оказывается не только недостаточным, но и недости­жимым на практике. Возникла необходимость в исследо­ваниях, базирующихся на системной трактовке челове­ческих факторов в технике и открывающих возможность их целостного представления в проектировании и ис­пользовании машин, оборудования, технически сложных потребительских изделий. Такой подход позволяет не только приспособить технику и условия ее функциониро­вания к человеку или группе людей, но и формировать их способности в соответствии с требованиями, которые предъявляет к ним современная техника.
С появлением компьютеров в производстве и управ­ленческой деятельности связывались большие ожидания относительно повышения производительности труда при одновременном его облегчении и улучшении условий. Однако в 80-е годы росло осознание того, что эти ожида­ния не оправдались. Становилось очевидным, что новая техника одна не гарантирует эффективности и экономи­ческого успеха. Условия труда характеризовались зачас-чуго новым тейлоризмом, при котором используемая тех­ника создавала фрагментарные и монотонные виды работ с малым пространством для изменений и творчества. Оказывалось, что создание и использование новой тех­ники — не только техническая, но и социальная пробле­ма. Техника должна быть приспособлена к человеческим требованиям и сочетаться с адекватной организацией труда и экстенсивными мерами по формированию доста­точной квалификации.
С развитием микроэлектронного производства впе­рвые массовой стала сложная прецизионная, часто "юве­лирная" по своему характеру работа. Этот вид трудовой деятельности пока еще связан с очень высоким зритель­ным напряжением и статичной, обычно неудобной позой. Напряженность деятельности микроскопистов обуслав­ливается конструктивными особенностями микроскопов, характером объекта и психологической сложностью ра­бочей задачи. Эти факторы в сочетании с монотонностью труда, высоким нервно-психическим напряжением, свя­занным с высокой ответственностью за результаты дея­тельности, приводят к значительной профессионально обусловленной специфической утомляемости операто­ров основного производства интегральных микросхем. Кроме того, необычны гигиенические условия труда: тщательное обеспыливание и кондиционирование возду­ха полностью деионизируют воздушную среду гермозон, чистых комнат и специализированных модулей. Значите­лен зачастую шум вентиляционных установок. В боль­шинстве случаев освещение полностью искусственное, а на участках прецизионной фотолитографии уровень ос­вещения понижен и резко сужен спектральный состав (см. рис. 11 на цв. вкл.).
Гибкие производственные системы, или "безлюдные технологии" своим последним названием иногда создают иллюзию, что они исключают человека из производства и тем самым решают все проблемы труда и его условий. Если обратиться только к одному из составляющих гиб­ких производственных систем — роботам, то исследова­ния показали, что, вероятно, в любой системе, исполь­зующей эти технические устройства, сохранятся как минимум несколько видов деятельности человека: наблю­дение, вмешательство, обслуживание, дублирование, ввод данных, управление, контроль, совместное выполне­ние человеком и роботом действий в производственном процессе [5]. Кроме составления программ, наладки и ремонта оборудования, человек управляет "безлюдным" производством. Как показывает практика, высокое нерв­но-психическое напряжение и ответственность за выпол­нение каждой операции выдерживает изо дня в день далеко не каждый. Гибкие производственные системы порождают свой комплекс проблем, связанных с деятель­ностью человека (см. рис. 13 на цв. вкл.).
Констатируя усложнение человеческой деятельнос­ти в современном производстве, А.Н.Леонтьев и Д.Ю.Панов еще в 1962 г. писали, что "умственное и психическое развитие человека становится важнейшим резервом увеличения общественной производительности труда, а «человеческий фактор» — особым измерением всего процесса создания и эксплуатации новой техники" [6, с.74]. Особое значение это приобретает в связи с возросшим культурным уровнем рабочих, предъявляю­щих повышенные требования к содержанию труда и его условиям, к качеству жизни на работе.
"...Мы вступаем в период, когда культура имеет значение большее, чем когда-либо" [7, с.288]. Среди эле­ментов национальной культуры, активно влияющих на производственный процесс, выделяют систему ценнос­тей данного общества, социальные нормативы и трудо­вые традиции, сложившиеся вне сферы современного производства. Во многих странах выполняются исследо­вательские проекты по проблеме "Национальные культу­ры и производство". Крупные фирмы, транснациональ­ные корпорации, предполагающие разместить предпри­ятия за рубежом, собирают информацию о культуре труда местного населения. "...Сегодня основной источник благосостояния страны и народов — не природные усло­вия или ресурсы территории, и даже не заводы, фабрики, шахты и т.д. Основное богатство — это люди с их зна­ниями, мастерством, желанием трудиться. Это предпола­гается даже современной технократической парадигмой мышления. Так, сравнительно новая концепция «челове­ческого капитала» (Т.У.Шульц) описывает его рост в результате соответствующих вложений в человека — в его воспитание, образование, культуру, условия жизни" [8, с.105]. Проектирование', разработка и использование промышленных изделий становятся предельно чувстви­тельны к особенностям развития культуры и менталитета народов и стран, для которых указанные объекты пред-
28
назначаются. Трудно, если в принципе не возможно, не считаться, вынести за скобки различия в культуре, если задачей проектирования является нахождение оптималь­ного взаимодействия между человеком (группой людей), технической системой и средой деятельности.

1.2. Эргономика - нового типа дисциплина

Прошло время дискуссий о предмете эргономики и се задачах, которые особенно бурно проходили в Совет­ском Союзе. Эргономика была возмутителем спокойст­вия, так как по-новому ставила целый ряд традиционных вопросов организации и безопасности труда, качества продукции и проектирования техники.

На одной международной конференции задан был вопрос: "Смогут ли русские догнать американцев в раз­витии эргономики?" Последовал моментальный ответ: "Этого не произойдет, так как русские бесконечно будут обсуждать определение эргономики и пока не придут к абсолютно бесспорной формулировке, ничего серьезного не предпримут для ее развития". Действительно, "дискус­сии" затормозили развитие эргономики в нашей стране. В них предпринимались попытки "вывести эргономистов на чистую идеологическую воду", чтобы они не пропаганди­ровали буржуазную лженауку, не подрывали ленинские основы научной организации и охраны труда и т.п.
Тем не менее в стране проходили и подлинно науч­ные дискуссии о предмете эргономики и ее задачах. Правда, на первых порах эргономисты наивно пытались удовлетворить чиновников и найти краткое определение эргономики. Вскоре предложения стали опережать спрос. В 70-е годы уже существовало свыше 100 вариан­тов раскрытия содержания этого термина. Эргономисты Запада спокойней и мудрее отнеслись к этой задаче, не стремясь дать окончательное и строгое определение эр­гономики. Они очертили в самом общем виде лишь ее границы. "Эргономика, — писал один из ее основате­лей,— это научные исследования взаимодействия чело­века и рабочей среды". Английский ученый К.Ф.Х.Мар-релл пояснял, что "имеется в виду не только непосредст­венное окружение, в котором работает человек, но и станки, материалы, методы и организация индивидуаль­ной и коллективной работы" [9, р.XIII].
Поиски определения эргономики ведутся путем по­степенных приближений, что, однако, не сказывается на развитии ее практики в промышленно развитых стра­нах. Когда возник вопрос о том, не настало ли время разработать общепринятое понятие эргономики, то ас­самблея Международной эргономической ассоциации при­няла решение не делать этого, так как узаконенное и унифицированное определение эргономики может ока­зать сдерживающее влияние на формирование молодой научной дисциплины. Ведь унификация предмета влечет за собой унификацию теоретико-методологических осно­ваний, а отсюда рукой подать до "унификации" профессионального сознания, что смерти подобно не только для эргономики.
Существовал достаточно широкий спектр подходов к определению природы и специфики эргономики, среди которых нужно указать следующие: эргономика — это технология; эргономика — род занятий; эргономика — научная дисциплина; эргономика — комплекс наук о трудовой деятельности; эргономика — методология осо­бого типа. Названные и другие точки зрения отражали реальное самосознание эргономистов-практиков. При этом выделялась и абсолютизировалась какая-либо одна, пусть и очень существенная черта эргономического зна­ния и практики. Представляют интерес результаты, кото­рые дала анкета, распространенная в 1976 г. среди членов Эргономического общества франкоязычных стран. Анке­та состояла из таких альтернативных вопросов: эргоно­мика — это наука или практика, применение научных результатов или самостоятельная научная дисциплина, и т.п. Ответившие эргономисты разделились на две, при­мерно равные группы: одни рассматривали эргономику как науку, другие отводили ей роль своеобразной техно­логии применения уже имеющихся знаний.
В конце 60-х годов в нашей стране введено различе­ние двух видов эргономики — коррективной и проектив­ной. Последняя призвана разработать научно обоснован­ный инструментарий эргономического проектирования систем "человек —машина" и нейтрализовать наметив­шуюся в то время тенденцию "рецептурной" эргономики, ограничивающей роль творческого начала в гуманизации техники, условий труда и быта людей [10, 11].
Определенной вехой на пути решения проблемы: "эргономика — это наука или технология", явился со­званный в 1976 г. по инициативе НАТО международный симпозиум по разработке университетских учебных про­грамм в области эргономики.Поставленную перед участ­никами симпозиума задачу невозможно было осущест­вить без фиксации установившихся представлений о природе эргономики и о достигнутом ею на тот период уровне развития.
Участники симпозиума договорились о рабочем оп­ределении: "Эргономика может быть определена как изучение многообразных взаимоотношений между чело­веком, с одной стороны, и его работой, оборудованием и окружающей средой, с другой, и как применение полу­ченных знаний к решению проблем, возникающих из этого отношения. Это двуединое определение включает и науку, и технологию. Изучение человека в его отноше­ниях с производственной и жизненной средой — наука. Практическое применение этих научных знаний — тех­нология. Философия и цель эргономики — изучение и понимание человека в работе и на отдыхе для того, чтобы улучшить в целом положение человека. Как следствие, это может зачастую иметь результатом также улучшение методов работы, ее результатов и повышение производи­тельности. Практическая цель эргономики, следователь­но,— эффективность и безопасность систем «человек — машина» и «человек — окружающая среда» и одновремен­но безопасность, благополучие и удовлетворение челове­ка деятельностью в этих системах" [12, р.5].