Посвящаю моёй матери

Увы, Афипа, нет твоей державы!
Как в шуме жизнп промелькнувший сон
Они ушли, мужи бессмертной славы,
Те первые, кому среди племен
Венец бессмертья миром присужден,
Где, где они? За партой учат дети
Историю ушедших в тьму времен,
И это все! И на руины эти
Лишь отсвет падает сквозь даль тысячелетий.
(2)
Глух тот, кто прах священный пе почтпт
Слезами горя, словно прах любимой!
Слеп тот, кто меж обломков не грустит
О красоте, увы, невозвратимой!
(15)
Поражение Греции, утрата ею независимости испол-
нены особого трагизма для поэта, воспринимающего со-
временное состояние вещей через призму той идеализации
прошлого, которая издавна стала частью его сознания.
Поэтому высказанные в поэме идеи о необходимости вое-

становить честь Греции и освободить ее от поработителей

неразрывно совдинепы с глубоко лежащими, с детства ус-
военными чувствами. Именпо эта неотделимость идеи от
эмоции, отвлеченного суждения от субъективного внут-
реннего мира — именно она была новой и поразила вооб-
ражение читателей. Впечатление от обвиняющих и сожа-
леющих слов поэта, от его инвектив и элегий никогда бы
не было так велико, если бы они не сливались со свобод-
ным проявлением его чувств, если бы они, хотя бы ча-
стично, не воплощались в облике унылого, одинокого
скитальца.
^ Мысли, провозглашенные от имени героя (и угадыва-
ющегося за ним автора), приобретают огромную притя-
гательную силу, потому что такой силой обладает вопло-
щенная в каждом слове личность поэта, необыкновенного,
пи с кем пе схожего человека, который чувствует себя
одиноким в толпе и спокойным только среди гор и мор-
ских валов, который презирает все установленные веро-
вания²² и принимает лишь закон самой природы: