Политическая социология

Раздел 3 Субъекты 
политической жизни
Характер и тенденции политической жизни зависят не только от 
социально-исторических условий, но и от деятельности людей. В ка-
честве субъектов политической жизни люди делятся на ряд взаимо-
связанных категорий: элиты и массы, администрацию и обществен-
ность, политические партии и избиратели.
Глава 7. Элиты и массы
7.1. Теории политических элит
В 
ходе изучения предшествующих тем курса мы выяснили, что 
большинство населения обычно не только не придает политике 
большого значения, но и почти не участвует в ней (или же участ-
вуют эпизодически). Это порождает проблему взаимоотношения 
рядовых граждан и правящей элиты. Элита (от франц. elite — от-
борная, лучшая часть) представляет собой высший, относительно 
замкнутый слой общества, господствующий над всеми остальными 
слоями в силу своего преобладания по объему экономического, 
политического или культурного капитала. Элита состоит из «луч-
ших людей» по богатству, престижу, рождению, заслугам, положе-
нию, образованию и т.д. Обычно выделяют экономическую, поли-
тическую и интеллектуальную элиту. 
Политической элитой 
называ-
ют людей, занимающих наилучшие позиции в сфере государствен-
ной власти и доминирующих на этой основе над всеми остальны-
ми людьми (массами). Элита и массы образуют парные категории, 
теряющие свой смысл вне сопоставления. Действительно «лучшую 
часть» людей можно выделить только из их общей массы (если бы 

---

не было этой массы, то не с кем было бы сравнивать). Поэтому 
противопоставление элиты массам является основным методологи-
ческим принципом всех элитистских теорий. В то же время во 
многих этих теориях используется дополнительный принцип про-
тивопоставления элиты классу, социально-профессиональной груп-
пе, партии и движению. 
[128] 
Таким образом, лучшую часть можно выделять в любом 
сообществе людей. В этом смысле можно говорить о бизнес-
элите, военной элите, шахтерской элите, партийной элите, 
профсоюзной элите, региональных элитах и т.д. Так как 
«лучшие» выделяются из значительного множества людей на 
основе того или иного типа капитала, а капиталы 
конвертируются, 
то 
экономическая, 
политическая 
и 
интеллектуальная элиты могут перемешиваться между собой. 
Поэтому 
правящая элита 
фактически состоит из представи-
телей этих трех элит, у каждого из которых преобладает 
экономический (состояние), политический (влияние) или 
культурный (специальные знания и навыки) капитал. Вместе с 
тем для допуска в круг правящих лиц человек должен тем или 
иным способом овладеть символическим капиталом — 
завоевать моральное право господствовать над людьми. Лишь 
в этом случае правящая элита примет его как «человека своего 
круга» — круга власти. 
В основе современных теорий правящей элиты лежат 
классические разработки Г. Моски, В. Парето, Р. Михельса, 
М. Острогорского и др. 
Гаэтано Моска 
(1858—1941) 
рассматривал элиту
7
как немногочисленный правящий класс, 
монополизирующий политическую власть. Этот класс может 
формироваться аристократическим или демократическим 
путем, 
но 
всегда 
остается 
правящей 
верхушкой, 
противостоящей основной массе населения. В ходе истории 
власть переходит от одних элит к другим, никогда не доста-
ваясь массам. 
Вилъфредо Парето 
(1848—1923) считал элиту 
группой прирожденных руководителей нации, обладающих 
личными качествами, обеспечивающими им превосходство над 
другими людьми. Он утверждал, что в обществе всегда есть 
элита и контрэлита, т.е. что группа «прирожденных 
руководителей нации» внутренне расщеплена на правящую и 
оппозиционную части, непрерывно борющиеся друг с другом. 
Поэтому он называл историю «кладбищем аристократий». 
Роберт Михельс 
(1876—1936) и 
Моисей Острогорский 
(1854-
1919) дополнили теорию правящей элиты теорией партийной 
элиты. Они обобщили опыт создания массовых партий в 
различных странах мира. Создавая эти партии в XIX в., люди 
считали, что с их помощью им удастся подчинить своему 
контролю правящую верхушку государства. Однако в этих 
структурах гражданского общества так же, как и в структурах 
государства, 
возникло 
влиятельное 
меньшинство, 
присвоившее себе право принимать важнейшие партийные 
решения и фактически отстранившее «партийные массы» от 
участия в партийных делах. Р. Михельс назвал эту тенденцию 
«олигархизацией» политических партий (олигархия в 
переводе с греческого означает власть немногих). Это 
партийное меньшинство срастается с правящей элитой, 
становится ее состав- 
[129] 
ной частью, противостоящей не только основной массе членов 

---

своих партий, но и всему населению. Надежды на демократизацию 
государственной власти рушатся. 
Русский политолог М. Острогорский на основе сравнительного 
анализа партийных систем Великобритании и США 
[Острогор-
ский М. 
Демократия и политические партии. Т. 1, 2. М, 1929—1930] 
еще в начале XX в. пришел к выводу о том, что для преодоления 
«партийного ига» необходимо создавать временные инициативные 
объединения граждан, не способные обюрократиться. Такие струк-
туры могут служить противовесом системе «постоянных партий», 
поскольку они позволяют всем активным гражданам оказывать 
влияние на политическую жизнь. Острогорский рассматривал ак-
тивного гражданина как «краеугольный камень демократии». 
От классического элитизма отличается так называемый демо-
кратический элитизм М. Вебера, который не считал представи-
тельную демократию неспособной противостоять власти меньшин-
ства. Он выделил в самом правящем меньшинстве избираемую и 
назначаемую части. Первая часть придает власти легитимность, а 
вторая обеспечивает ее эффективность. Первая часть (партийные 
лидеры) контролирует деятельность второй (чиновников), а дея-
тельность ее самой контролируется народом с помощью механизма 
выборов. Гарантией демократии служит наличие множества пар-
тий, конкурирующих друг" с другом в борьбе за контроль над бю-
рократией. В этой борьбе формируются лидеры, способные подчи-
нить себе бюрократию на основе мобилизации граждан. 
Однако в этом случае возникает опасность возникновения сис-
темы олигархического господства самих партийных лидеров. Осо-
бую роль в предотвращении этой опасности Вебер отводил инсти-
туту президентства. Он считал, что только всенародно избираемый