|
Ох, Братец Лис, пожалуйста,
только не бросай меня
в
этот терновый куст,
но он проделал все очень уж
искусно. Очень тонко. Вы можете сказать, как истинный Братец Кролик.
Как-то в субботу после полудня мы пили кофе в моей гостиной и сквозь помехи
смотрели по телевизору какой-то старый фильм. Ковбои из форта Голливуд
отражали атаку двух тысяч — если не больше — индейцев. За окнами лил дождь.
Наверное, зимой шестьдесят второго случались солнечные дни, но я не припоминаю
ни одного. В памяти остались лишь ледяные пальцы дождя, пробиравшиеся к моему
выбритому загривку, несмотря на поднятый воротник овчинной куртки, которую я
купил взамен длинного кожаного пальто.
— Вы не должны волноваться из-за этой чертовой пьесы только потому, что
Эллен Докерти готова ради нее выпрыгнуть из трусов, — говорил мне Дек. —
Дописывайте свою книгу, я уверен, она станет бестселлером, и никогда не
оглядывайтесь. Живите в свое удовольствие в Нью-Йорке. Выпивайте с Норманом
Мейлером и Ирвином Шоу в таверне «Белая лошадь».
— Да-да, — кивнул я. Джон Уэйн дул в горн. — Я не думаю, что Норману
Мейлеру стоит тревожиться из-за этого романа. И Ирвину Шоу тоже.
— Опять же, вы добились такого успеха с инсценировкой романа «О мышах и
людях», — продолжил Дек. — Все, что вы поставите теперь, в сравнении с первой
постановкой вызовет разочарование… Ой, Господи, вы только посмотрите! Стрела
только что пробила шляпу Джону Уэйну! Как хорошо, что она такая большая!
Его предположение, что моя вторая постановка может проиграть в сравнении с
первой, неожиданно больно задело меня. Я подумал о том, что наши с Сейди
повторные танцы уступали первому, хотя мы очень старались.
Дек не отрывал глаз от экрана, так его увлекло происходящее там, но вдруг
сказал:
— А кроме того, Крысеныш Силвестер выразил желание поставить школьный
спектакль. Он говорит о «Мышьяке и старых кружевах»
[122]
. По его словам, они с
женой видели постановку в Далласе двумя годами ранее, и зал ревел от восторга.
Господи, такой банальный сюжет. И Фред Силвестер с кафедры физики —
режиссер? Я сомневался, что доверил бы Крысенышу руководить подготовкой
учеников начальной школы к эвакуации в случае пожара. А если такой талантливый,
но пока мало что умеющий актер, как Майк Кослоу, попадет в руки Крысеныша,
процесс взросления замедлится лет на пять. Крысеныш и «Мышьяк и старые
кружева». Боже мой!
— Да и в любом случае уже нет времени поставить что-нибудь стоящее, —
продолжил Дек. — Вот я и говорю, дадим Крысенышу шанс. Никогда не любил
этого суетливого сукина сына.
Насколько я знал,
никто
его не любил, за исключением, возможно, миссис
Крысеныш, которая суетилась рядом на каждом школьном или кафедральном
мероприятии, закутанная в акры кисеи. Но провалился бы не только он. Пострадали
бы и дети.
— Они могут подготовить эстрадный концерт. На это времени хватит.
— Ох, Господи, Джордж. Уоллес Бири только что получил стрелу в плечо. Я
думаю, ему не выжить.
— Дек!
— Нет, Джон Уэйн оттаскивает его в безопасное место. Этот старый фильм
такой бестолковый, но мне нравится. А вам?
— Вы слышали, что я сказал?
Фильм прервался рекламным роликом. Кинэн Уинн вылез из кабины
бульдозера, снял каску и сообщил миру, что отшагал бы милю ради «Кэмела». Дек
повернулся ко мне.
— Нет, должно быть, отвлекся.
Хитрый старый лис. Отвлекся он!
— Я сказал, что у них есть время подготовить эстрадный концерт. Сборную
солянку. Песни, танцы, анекдоты, миниатюры.
— Все, кроме канкана? Или вы думаете, что без этого не обойтись?
— Не надо утрировать.
— Значит, получится водевиль. Мне всегда нравились водевили. «Спокойной
ночи, миссис Калабас, где бы вы ни были» и все такое.
Он достал из кармана кардигана трубку, набил ее табаком «Принц Альберт»,
раскурил.
— Знаете, мы пытались сделать что-то подобное в «Грандже». Шоу называлось
«Джодийское гулянье». В конце сороковых, правда, перестали. Людей это смущало,
хотя никто прямо этого не говорил. И водевилем мы это не называли.
— О чем вы?
— Мы устраивали менестрель-шоу
[123]
, Джордж. В нем участвовали ковбои и
работники с ферм. Все закрашивали лица черным, пели и танцевали, шутили, как им
казалось, с негритянским выговором. Отталкивались, конечно, от «Амос и
Энди»
[124]
.
Я захохотал.
— Кто-нибудь играл на банджо?
— Если на то пошло, пару раз наша нынешняя директриса.
—
Do'stlaringiz bilan baham: |
