Книга II. Муад-диб

Джессика Тайноведица, 
мысленно повторила Джессика. Она увидела, что Поль не
отрываясь смотрит на нее. В глазах сына читался вопрос, но его рот был словно запечатан
странностью всего происходившего вокруг.
Если я погибну, 
спросила себя Джессика, 
что будет с ним? 
И ощутила, как ее вновь
одолевают предчувствия.
Чейни подвела Преподобную Мать к каменной скамье в глубине акустической раковины,
вернулась и встала рядом со Стилгаром.
— Но чтобы мы не лишились всего, если Джессика Тайноведица потерпит неудачу, Чейни,
дочь Лита, будет сейчас посвящена в саяддины, — и Стилгар сделал шаг в сторону.
Из глубины акустической раковины раздался старческий голос — многократно усиленный
шепот, резкий и пронзительный:
— Чейни вернулась из своей хаджры — Чейни видела воды.
Толпа выдохнула утвердительный отклик:
— Она видела воды.
— Я посвящаю дочь Лита в саяддины, — прошипела старуха.
— Она принята, — отозвалась толпа.
Поль почти не обращал внимания на обряд, он думал только об испытании, которое должна
пройти мать.
А если у нее не получится?
Он оглянулся и посмотрел назад, на ту, кого они называли Преподобной Матерью, изучая
высохшие черты лица и бездонную синеву глаз. Казалось, малейшее дуновение ветра свалит ее с
ног, но было в ней что-то такое, отчего становилось ясно — она выйдет невредимой из самой
неистовой бури. Ее окружал тот же ореол могущества, который был в Преподобной Матери
Елене Моиам Гай, мучавшей его гом-джаббаром.
— Я, Преподобная Мать Рамалло, вещающая голосом многих, говорю вам об этом, —
продолжала старуха. — Все благоприятствует тому, чтобы Чейни стала саяддиной.
— Все благоприятствует, — отозвалась толпа.
Старуха кивнула и опять зашептала:
— Я дарую ей серебряные небеса и золотую пустыню с ее сияющими скалами и зелеными
полями будущего. Все это я отдаю саяддине Чейни. И чтобы она не забывала, что предназначена
служить всему народу, ей уготовано прислуживать при Ритуале Семени. Да будет все так, как
угодно Шай-Хулуду.
Она подняла и вновь уронила смуглую костлявую руку.
Джессика почувствовала, что круговорот обряда уже затянул ее и не оставил никаких путей
для отступления. Она мельком глянула на вопрошающее лицо Поля и приготовилась к суровому

---

испытанию.
— Пусть водные надзиратели приблизятся, — произнесла Чейни с едва уловимой дрожью в
детском голосе.
Джессике показалось, что кольцо грозящей ей опасности сжалось до предела: она видела
это по настороженно замершей перед ней толпе.
Из задних рядов, по змейке открывшегося перед ними коридора, устремилась группа
мужчин. Они шли парами, и каждая пара несла небольшой кожаный бурдюк размером в две
человеческие головы. В бурдюках что-то тяжело булькало.
Двое шедших впереди положили свою ношу на возвышение к ногам Чейни и отступили
назад.
Джессика посмотрела на бурдюк, потом на мужчин. Их капюшоны были откинуты назад,
открывая длинные волосы, стянутые на затылке узлом. В ответ на нее бесстрастно уставились
черные провалы их глаз.
От кожаного мешка на Джессику пахнуло одуряющим ароматом корицы.
Пряности? 
подумала она.
— Вода ли тут? — спросила Чейни.
Стоявший слева водный надзиратель с фиолетовым шрамом на переносице утвердительно
кивнул.
— Тут вода, саяддина, — ответил он. — Но мы не можем ее пить.
— Семя ли тут? — спросила Чейни.
— Тут семя, — прозвучало в ответ.
Чейни опустилась на колени и положила ладони на булькнувший мешок.
— Да будут благословенны вода и семя!
Ритуал казался знакомым, и Джессика оглянулась на Преподобную Мать Рамалло. Глаза
старухи были закрыты, она сидела сгорбившись и словно спала.
— Саяддина Джессика, — сказала Чейни.
Джессика повернулась и увидела, что девочка в упор смотрит на нее.
— Доводилось ли тебе вкушать благословенную воду?
Не успела Джессика ответить, как Чейни продолжила:
— Тебе не доводилось испробовать благословенную воду. Ты — непосвященная и выходец
из иных миров.
Над толпой пронесся вздох, зашелестели бурки и джуббы, и Джессике показалось, что
волосы у нее на голове зашевелились.
— Урожай был хорош, и Творило погиб, — говорила Чейни. Она начала развязывать
тесемку, которой был перехвачен сверху колышущийся бурдюк.
Джессика почувствовала, что теперь опасность уже надвинулась на нее. Она бросила взгляд
на Поля и увидела, что он полностью захвачен таинственным действом и не сводит глаз с
Чейни.