Санкт-петербург

ум вообще,
а ум со всеми его внутренними
соотношениями и с его самосоотношением. Поэтому то, что Платон
называет здесь
идеей
и
потенцией,
является диалектическим синте-
зом ума как
субъект-объектного состояния.
А так как весь контекст
этого тезиса говорит о благости
бога
и о его желании придать всему
наилучший вид, то три категории, присущие уму, трактуются здесь
в предельном смысле, а их синтез — как безоговорочный и не допус-
кающий никаких исключений, чтобы максимально прекрасны были и
сам ум, и все дальнейшее, что он будет производить.
Во-вторых,
вполне диалектически выводится в «Тимее» катего-
рия
души
(35а—b). Но это тоже требует критического анализа. Имен-
но Платон пользуется здесь сначала двумя несомненными для него ка-
тегориями —
тождественным и неделимым,
с одной стороны, и
те-
лесной делимостью
— с другой. У Платона получается синтез
тож-
дественного,
т. е. всегда существующего только в качестве самого се-
бя, и
инобытия этого тождества,
когда ничто не тождественно с
другим и все дробится до бесконечности. Это уже не просто тож-
дественное, но идеально становящееся тождественное. Платон и тут
употребляет термин
идея,
поскольку идеально тождественное не пере-
шло в дробимость тел, но является
идеальным принципом
этой дро-
бимости.
Однако тут пока еще нет души. Для того чтобы получить душу
как диалектическую категорию, Платону требуется для этой тройной
713

---

структуры (
тождество, телесное инобытие
и
синтез того и друго-
го)
еще и воплощение ее в том, что он называет
oÎsÐa
: это постоянный
у Платона термин, который имеет у него массу всяких значений; одна-
ко слово «сущность», которым обычно его передают, очень далеко от
подлинной мысли Платона, имеющего в виду не столько
сущность,
сколько
субстанцию.
Ведь душа у Платона — живое существо, для
которого мало одних только идеальных и умопостигаемых конструк-
ций. Чтобы перейти от указанной триады категорий к душе, Платон
должен был, несомненно, мыслить эту идеальную диалектическую
триаду в виде определенного субстанциального осуществления. Толь-
ко при этом условии указанный текст о душе (35а—b) может пони-
маться диалектически, да и пониматься вообще, в то время как выше
(30b) эта триада упоминается не диалектически, а пока только дог-
матически. Читатель хорошо поступит, если сравнит эту диалектику
души в «Тимее» с диалектикой души, которую мы находили в диа-
логе «Федр» (245с—246а); в дальнейшем мы то же самое найдем и в
«Законах» (X 894b—895с, 896а—897d, 898а—899d).
В-третьих,
при беглом чтении «Тимея» может показаться, что
душа,
хотя и рассматривается вместе с
умом,
тем не менее является
чем-то словно бы внешним в отношении
ума.
Здесь тоже необходимо
вчитаться глубже. С точки зрения Платона, существование отдель-
ных душ возможно только в том случае, если существует
общая душа,
или общая жизнь, которая уже не дробится на отдельные чувствен-
ные ощущения, но постигается умом и содержится в самом уме как
живое-в-себе
(39е, 30b—31b, 37d). Здесь особенно заметно желание
Платона трактовать ум в максимально рельефном виде. Та
идея
и та
потенция,
которые получились у Платона как синтез
первообраза
и
демиурга,
уже насыщены у него жизнью и являются жизнью умопо-
стигаемой. К этому мы прибавили бы еще и то, о чем уже упомина-
ли: раз звездные боги трактуются у Платона как боги