195
повествования»
542
. А поэтика отдельных писателей отличается «возрастающей
непрозрачностью языка, “безыскусностью”, “некнижностью”; «кризисом
вымысла»
543
.
Можно сказать, что Роднянская в рассматриваемой
книге занимается
поисками “философских ключей”, то есть не решением художественных задач,
но улавливанием тесной связи с вопросами бытийного порядка. Так, например,
о Хлестакове говорится: «И как только к персонажу этого рода найден
философский “ключ”, как только уяснено, что пружины его поведения следует
искать не в психической и социальной характерности, а в отрицательной
духовной ориентировке, сразу же
он становится всеобъемлющим,
охватывающим и придающим осмеянию “всех нас”»
544
. По этой же причине
«Женитьба» предстает комедией «экзистенциальной», а рассуждения о «Братьях
Карамазовых» строятся как о философском романе: «Достоевскому по сути
предстояло воссоединить первоначала, которые вечно тревожили философский
разум своей несогласуемостью: “существование”, то есть личную суверенность
человека, и “сущность”, то есть бытие, предшествующее ему и соединяющее его
с себе подобными и миром»; «Последнее произведение Достоевского, более чем
другие, заслуживает наименования вселенной со своей смысловой
завершенностью и со своим расставляющим все по местам разумом»;
«Художественно-этическая интуиция Достоевского
неотделима от русского
духовного движения к “всеединству”, впервые философски оформленного
младшим другом писателя Владимиром Соловьевым <…>»
545
. В большей
степени в работе говорится о нравственности, об идеях романа: «Автор “Братьев
Карамазовых”, задумываясь
над положением России, уповал на двуединый
нравственный процесс, изображенный в жизненном пути Мити и Алеши».
«Добровольное претерпевание заслуженных и незаслуженных испытаний»;
542
Роднянская И.Б.
Художник в поисках истины. С.320.
543
Там же. С. 314-317.
544
Там же. С.193.
545
Там же. С. 217-220.
196
«деятельный и общественно-значимый выход к другому»
546
; «Достоевский
вообще ничего не “выдумывал”, вымысел означал для него символическое
расширение впечатления до вселенской формулы, до “великой идеи”»
547
.
Заметки о Достоевском как авторе ряда художественных произведений и
личности, раскрывавшейся в художественных произведениях, письмах и
дневнике,
перемежаются между собой, благодаря чему создается целостный
образ писателя. А кроме того, становится понятно,
что для Роднянской нет
границы между этими ипостасями. Духовное становление автора
просматривается через канву его произведений: «еще одна важнейшая веха в
жизни Достоевского – “перерождение убеждений” – трактуется как
возвращение на исходный путь, на литературно-проповедническую дорогу, и
потому – как возрождение»
548
.
И в разговоре о Лермонтове
перед критиком стоят сугубо
мировоззренческие задачи: воздействовать на читателей путем объяснения
жизненного пути поэта через исследование его произведений: «Хотелось бы
продемонстрировать, что противоречия “Демона” содержались в этом зерне,
прорастали вместе с ним и носили для поэта глубоко жизненный, а
для его
создания глубоко структурный характер. Хотелось бы также выяснить смысл
того художественного усилия, посредством которого Лермонтов эти
противоречия все-таки одолел, – не разрешив их, однако, в “экзистенциальном”
и философском плане»
549
.
Центральная задача критика – выделить ведущую в творчестве писателя
линию, зерно его поэтики. Так, например, указанную установку иллюстрирует
заглавие статьи «Трагическая муза Блока», –
здесь обобщается сразу весь
творческий путь писателя, о чем свидетельствуют отдельные критические
высказывания: «Идя навстречу новому художественному мирочувствию, Блок
546
Do'stlaringiz bilan baham: