Не навреди

часть мозга приобретает форму конуса. Этот процесс необратимый и
фатальный.
Прорычав в трубку, что не собираюсь приезжать в больницу, я
вернулся в постель. Но уснуть мне не удалось – я все же сел в машину и
сквозь теплый летний дождь помчался по пустынным, если не считать
лисы, уверенно перебегавшей дорогу прямо напротив больницы, улицам.
Опустевшие больничные коридоры оглашались криками многочисленных
родственников пациента, среди которых была даже его трехлетняя внучка.

---

Я собрал их всех и уселся напротив на стуле, после чего объяснил
ситуацию и принес глубочайшие сожаления. Жена пациента упала передо
мной на колени, умоляя спасти его. Так продолжалось полчаса или около
того – мне они показались целой вечностью. Под конец они смирились с
неизбежной смертью пациента, а может, и с тем, что для него лучше
умереть, чем жить в мире без слов.
Я вспомнил еще один случай, когда пациент умер от инсульта после
операции. Его родственники сидели, сверля меня взглядами и не произнося
ни слова, пока я пытался объясниться и попросить прощения. Было
очевидно, что они ненавидели меня, считая убийцей своего отца.
Члены же этой семьи отличались невероятной добротой и тактом.
Дочери итальянца сказали, что ни в чем меня не винят и что их отец верил
в меня до последнего. В конце концов мы все же распрощались. Одна из
дочерей поднесла ко мне трехлетнюю малышку, которая смотрела на меня
большими темными заплаканными глазами.
– Поцелуй доктора перед сном, Мария, и поблагодари его.
Девочка радостно засмеялась, когда мы соприкоснулись щеками.
– Спокойной ночи, Мария, сладких снов, – покорно произнес я.
Ординатор, наблюдавший за всем происходящим, поблагодарил меня
за то, что я избавил его от тяжелого разговора с родственниками больного.
– Нейрохирургия – ужасное занятие. Бросай это дело, – сказал я,
проходя мимо него к двери.
В коридоре я столкнулся с женой пациента, стоявшей возле телефона-
автомата.
– Помните о моем муже, время от времени думайте о нем. – Она
протянула мне руку. – Вспоминайте его в своих молитвах.
– Я помню всех пациентов, которые умерли после операции, – ответил
я, а после того как ушел, добавил про себя: «Лучше бы не помнил».
Смерть этого пациента принесла мне облегчение: если бы он выжил,
то остался бы полным инвалидом. Он, безусловно, умер из-за операции, но
не в результате очевидной ошибки с моей стороны. Я не имею ни
малейшего понятия, почему у него развился инсульт и как этого можно
было избежать. Так что на сей раз я чувствовал себя невиновным по
крайней мере теоретически. Тем не менее, добравшись до дома, я еще
долго сидел в машине, прежде чем смог заставить себя выйти под
капавший во тьме дождь и вернуться в постель.

---