Мотивация и личность

выбирает
тип мотивации,
которой, по его мнению, определяется поведение, например, в зависимости
от свойственного ему в целом оптимизма или пессимизма. И мне кажется,
что вторая установка сегодня куда более распространена, до такой степени
распространена, что я нахожу полезным назвать данный феномен
«занижением уровня мотивации». Говоря коротко, это склонность
предпочитать при поиске объяснения потребности низшего уровня
потребностям среднего уровня, а потребности среднего уровня —
потребностям высшего уровня. Сугубо материалистическая мотивация
предпочитается социальной, или метамотивации, или же комбинации трех
названных типов. Это своего рода девальвация человеческой натуры,
представляющая собой некое подобие паранойи, с которой мне приходится
часто сталкиваться, но которая, насколько мне известно, не описана до сих
пор надлежащим образом. Полагаю, что любая полная теория мотивации
должна включать и эту переменную.

---

У меня нет никаких сомнений в том, что историку будет несложно
найти в различных культурах и в разных эпохах множество примеров
склонности к занижению или завышению мотивации человека. В то время
как я пишу эти строки, наша культура обнаруживает очевидную
склонность к повсеместному занижению. С целью истолкования
мотивации мы явно злоупотребляем низшими потребностями, при этом
недооценивая высшие и метапотребности. Я считаю, что такая тенденция
сложилась скорее на основании предрассудков, чем данных, полученных
эмпирическим путем. Я считаю, что высшие и метапотребности имеют
куда более определяющее значение, чем полагают сами мои испытуемые, и
уж тем более чем допускают нынешние интеллектуалы. Разумеется, этот
вопрос носит эмпирический и научный характер, и важность его слишком
велика, чтобы отдавать его на откуп отдельным группировкам.
К главе 5 о теории удовлетворения я добавил раздел о патологии
удовлетворения. Разумеется, пятнадцать — двадцать лет назад мы не были
готовы к тому, что патология может быть следствием достижения того, что
некто