Мотивация и личность

Toward a Psychology of Being).
Неутомимым аспирантам я порекомендовал бы все же последнюю
главу 1–го издания, которое, скорей всего, есть в большинстве
университетских библиотек. По тем же соображениям рекомендую также
мою книгу «Психология науки» (
Psychology of Science).
Тем, кто намерен
заняться этими вопросами всерьез и продолжать работу над ними,
прекрасно подойдет книга
 Personal Knowledge
, написанная Полани.
Настоящее переработанное издание является примером все более
решительного отказа от традиционной, свободной от ценностных
установок науки или, точнее, от тщетных усилий получить науку,
свободную от ценностных установок. Это более открытое и более
уверенное провозглашение науки поиском, стимулируемым ценностными
установками, 
который 
ведется 
учеными, 
ориентированными 
на
определенные ценности. И они, по моему убеждению, способны открыть
подлинные важнейшие ценности, присущие всему человеческому роду, в
самой природе человека.
Некоторые воспримут сказанное как нападки на науку, которую они
любят и почитают и к которой я отношусь точно так же. Признаю, что их
опасения имеют достаточные основания. Многие, особенно те, кто
работает в общественных науках, единственной мыслимой альтернативой
науке, 
свободной 
от 
ценностной 
ориентации, 
считают 
полный
политический заказ (интерпретация, основанная на недостаточной
информированности) 
и 
рассматривают 
эти 
два 
пути 
как
взаимоисключающие. Тот, кто избирает один из них, по их мнению,
отвергает другой.
Такой дихотомический взгляд поверхностный и незрелый, что
немедленно подтверждается одним простым обстоятельством — даже если
вы сражаетесь с врагом или занимаетесь политическими интригами, лучше
начинать со сбора всей необходимой информации.
Но оставляя в стороне эти обреченные на провал нелепости и
обращаясь к этому очень серьезному вопросу на самом высоком из
доступных нам уровне, я верю, что можно доказать, что надлежащий
энтузиазм (стремление делать добро, помочь человечеству, сделать этот
мир лучше) вполне совместим с научной объективностью и в
действительности способствует созданию лучшей, более глубокой науки с

---

куда более широкой сферой компетенции, чем та, которой она обладает
сейчас, когда пытается сохранить нейтралитет по отношению к ценностям
(оставляя неученым выносить о них суждения по своему произволу, не
опираясь на факты). Этого можно достичь благодаря просто более
широкому пониманию объективности, которая включает не только «знания
наблюдателя» (невмешательство, не включенное наблюдение, знание о чем
— то, знание извне), но также знание, основанное на опыте, и то, что я
назвал бы знанием — любовью или даосистским знанием.

---

Простая 
модель 
даосистской 
объективности 
проистекает 
из
феноменологии бескорыстной любви и восхищения существом другого
человека (Б — любовь — 
B — love).
Например, любовь к ребенку, другу,
профессии или даже к «проблеме» или направлению в науке может быть
столь совершенной и принимающей, что она перестает докучать и мешать;
говоря иначе, объект любят таким, какой он есть, не стремясь изменить его
или сделать лучше. Так, принимая целиком, можно любить ребенка, давая
ему возможность стать тем, кем ему назначено стать. Но — и это
центральный момент моих рассуждений —