|
§ 3. Имплицитный уровень
При рассмотрении книги как структурно-семантического единства нельзя
не отметить значимость художественной или литературной составляющей. В
данной части главы акцент будет сделан на описании форм авторского
присутствия в тексте. Литературно-критический аспект в первую очередь
обращает на себя внимание в субъективной окраске, наличии подчеркнуто
личностного компонента: «От автора». Стремление к логичной и продуманной
композиции, а также придание статьям единообразного вида, желание соблюсти
в стилистике статей единообразие говорят о критике как о литераторе,
демонстрируют художественную сторону литературно-критических книг. Образ
111
автора в литературно-критических статьях Виноградова варьируется в
зависимости от предмета размышлений и в соответствии с избранным ракурсом.
Однако можно выделить несколько наиболее частотных позиций, с высоты
которых критик предпочитает строить диалог с аудиторией читателей.
Эмоциональность, темпераментность в наибольшей степени проявляются
в корпусе публицистических работ критика. Виноградов выступает в роли
оратора, декламатора, основной целью которого становится убеждение: «Долой
же эти химеры <…>! Зло и страдания <…> должны быть уничтожены»; Обилие
риторических восклицаний и вопросов свидетельствует о вовлеченности
критика в затрагиваемую проблематику: «разве <…> только так мировоззрение
и творчество Толстого и можно рассматривать <…> зеркало только этих реалий
русской социально-исторической действительности в нас и можно видеть?»
275
.
И здесь нельзя не сказать о том, что именно в таких насыщенных
публицистичностью эпизодах автор в наибольшей степени отталкивается от
анализа критических или художественных текстов. Его внимание всецело
направляется на изложение собственных взглядов, на проблематику, которая в
большей степени имеет отношение к общественной, напрямую не связанной с
литературой, жизни.
Для работ Виноградова характерна личная заинтересованность автора в
рассматриваемом круге проблем, что в немалой степени отражается на
особенностях стиля. Автор предстает и как оратор, и как литератор, наделяя
тексты эпиграфами, и как ритор-публицист.
Но критик выступает и в других качествах. Природа авторства и его
проявления в тексте в данном виде литературной деятельности отличается от
закономерностей художественной литературы. Безусловно, образ автора
создается и в нехудожественных текстах, однако по сравнению с романами,
рассказами или новеллами в литературно-критических статьях не будет столь же
строгого разделения автора-творца и биографического автора. Условно можно
275
Виноградов И.И.
Духовные искания русской классики. С. 104-154.
112
говорить о том, что литературный критик в собственных текстах обладает
большей свободой, ибо степень завуалированности предпочтений, вкусов и
личной точки зрения зависит исключительно от темперамента и задач того или
иного критика. Работам Виноградова в целом свойственны сдержанность
эмоциональной вовлеченности – он редко останавливается на деталях
собственного духовно-биографического пути.
Дневниковость, ярко выраженная на формальном уровне, не характерна
для работ Виноградова. Над желанием откровенно продемонстрировать характер
собственных взглядов и предпочтений доминирует задача объективно изложить
сущность рассматриваемой проблемы. Можно говорить о том, что критик по
своей манере наиболее приближается к объективному литературоведческому
стилю изложения. Однако не только избранный угол зрения, но и круг
поднимаемых тем демонстрируют сугубо индивидуальную позицию критика.
Его личную заинтересованность в тех вопросах, которые оказываются в фокусе
внимания.
Так, например, крайнюю вовлеченность в духовно-биографический путь
Писарева, а также пережитую им трагедию и тот факт, что творчество критика
так и не получило должного, с точки зрения Виноградова, осмысления, вероятно,
обуславливается тем, что Виноградов на личном опыте пережил подобную
мировоззренческую коллизию
276
. И поэтому можно говорить о том, что выбор
для анализа того или литературного факта в немалой степени продиктован
глубинными личностными и мировоззренческими факторами.
Виноградов нередко прибегает к приему параллелизма. Специфика
творческого метода того или иного литератора рассматривается в фокусе со- и
противопоставлений. На уровне поэтики прием обнаруживается в виде
двусоставных заглавий (См. «Диалог Белинского и Достоевского»).
276
См. свидетельства Ирины Дугиной и Анастасии Виноградовой: «среди своих учителей в области мышления и
нравственных поисков он числил и революционных демократов Белинского, Добролюбова, Чернышевского, и
марксистов Плеханова, Луначарского, Михаила Лифшица, и русских религиозных философов начиная с
Достоевского, Толстого и Владимира Соловьева и заканчивая авторами сборника «Вехи», а также их
последователями». (Электронное письмо от 19.07.2019).
113
Как было сказано выше, для статей характерна объективность и
безоценочность изложения
277
, однако вопреки избранной критиком объективной
манере статьи отличает глубинная полемичность. Нежелание соглашаться даже
с мыслителями прошлого века во многих статьях становится внешней
мотивацией для их написания. Виноградов как литературный критик второй
половины XX века ведет полемическую дискуссию одновременно с
В.Г. Короленко, С.А. Венгеровым, Н.К. Михайловским, Р.В. Ивановым-
Разумником, а также с Г.В. Плехановым, В.И. Лениным, А.В. Луначарским.
Однако несмотря на кажущееся многоголосие в статьях не образуется
хаотичного хора других мнений, ибо диалог с каждым мыслителем встраивается
в логичную и непротиворечивую композицию текста, а также непринужденно
встраивается в общий ход рассуждений и концепцию статьи.
Do'stlaringiz bilan baham: |
