Microsoft Word Захарова Полный текст диссертации docx

Ответы Новикова Вл.И. 
1. 
И проза, и поэзия, и критика могут быть (или не быть) философичными.
«Философичность» – сугубо русское слово, означающее сплав 
любомудрия и жизненности. Хорошо, когда поэзия и проза располагают критика 
к философствованию при трактовке «месседжа».
Что же касается собственно философии, то ее в чистом виде я в 
современной словесности не вижу, да и не нужна она – как тот самый «хрен», о 
котором говорится в «Докторе Живаго» («Заниматься ею одною так же странно, 
как есть один хрен»). 
2. 
В 1980-е годы еще доминировала идеологическая бинарность. 
Прогрессисты противостояли националистам, и кульминацией стали «Диалоги 
недели» в «Литгазете» 1989 года, где каждый месяц проходила словесная дуэль 
представителей двух лагерей (в частности, я сражался с В. Бондаренко). Потом 
наступила полоса эстетской конъюнктуры, с небольшими модификациями. 
Сегодня же не только направлений, но и течений не сыщешь. В формате 
прикладной «книжной критики» они невозможны, а для критики 
фундаментальной нет форматов (проблемно-дискуссионные статьи не пишутся, 
да журналы их и не ждут), нет и гонорарного обеспечения, без которого 
критическое дело сползает в любительство и кустарщину.
3. 
Философская критика самостоятельным направлением была, как 
говорится, до семнадцатого года (Розанов, Гершензон, Франк и др.). Сыграла 
свою роль. В эстетическом отношении опоязовская критика ее превзошла.
Потом не стало обеих. А сегодня нет, по-моему, и предмета для разговора.

---

297 
4. 
Дебютных книг было сразу две. В апреле 1986 года одновременно вышли 
наша с Ольгой Новиковой книга «В. Каверин. Критический очерк» (в 
подзаголовке подчернуто, что это именно критика, о писателе живом и 
продолжающем работать) и сборник моих статей «Диалог» (тоже отчасти 
соавторский – шесть статей написаны вместе с О. Новиковой и в периодике 
выходили под двумя именами).
История обеих книг в том, что писались они без договоров и гарантий, на 
чистом азарте. 
5. 
В книге о Каверине сюжет – это, в общем, гармоничная судьба писателя, 
который сделал все, что хотел, забросив крючки на разных читателей. Нынешняя 
рецепция «Двух капитанов» это подтвердила. 
Про «Диалог» один старший коллега сказал: «Здесь главный герой - 
поэтика». То есть сюжет – динамическая поэтика современной литературы. 
6. 
Всякий добросовестный автор найдет что поправить в статье, включаемой 
в книгу. Иногда тут приключается целая история - как с тыняновской статьей о 
Блоке от ее первоначальной редакции до окончательной в книге «Архаисты и 
новаторы». 
Мои статьи в периодике, вошедшие потом в сборники «Диалог», «Заскок», 
«Роман с литературой», «Литературные медиаперсоны ХХ века», в книжных 
вариантах радикально не отличаются от журнальных. Цитируют их по 
журнальному или по книжному тексту – это все равно.
7. 
Филолог, поэт и мыслитель М.В. Панов применял термин «лирический 
герой» не только к поэзии, но и к литературе «нон-фикшн». Если в книге есть 
лирический герой, говорил он – значит, она художественная. Так же можно 
разграничить простой сборник («сборную солянку» на старом литжаргоне) и 
целостную книгу критика, где все скреплено литературной личностью автора.
8. 
И «В. Каверин», и «Диалог» сориентированы на опыт нашего общего (и 
для нас, и для Каверина) учителя – Юрия Тынянова.

---

298 
9 
Во времена «Диалога» были писатели, с которыми я находился в 
эстетическом диалоге и которые интересно книгу комментировали. 
«Разнообразная получилась книжка», – сказал Виктор Соснора, увидев там себя 
между Вознесенским и Высоцким. Галантный Вознесенский на вопрос, как 
читается книга в целом, ответил: «Она дегустируется». А остроумный Валерий 
Попов, статья о котором стояла в конце, истолковал это так: «Это значит: вот к 
чему пришла литература, вот ее лучшее достижение на сегодняшний день». 
Теперь же эстетизм для меня в прошлом. А потенциально близким мне 
может стать любой писатель, если у него обнаружатся жизненность и отсутствие 
литературной натуги. 
Критики же близкими друг другу быть не могут и не должны, ибо эстетика 
– это всегда спор и контраверзы. А в широком смысле мне сейчас близки ВСЕ 
критики, которых таковыми можно назвать по-честному (их очень мало). То есть 
самостоятельные литературные мыслители, пишущие человеческим языком, а не 
наукообразные зануды, числящиеся «критиками» по ошибке.