Microsoft Word Захарова Полный текст диссертации docx

Приложения 
Приложение 1. Виноградов И.И. Как хлеб и вода: Искусство в нашей 
жизни. М.: Искусство. 1964.

---

282 
Приложение 2. Виноградов И.И. Искусство. Истина. Реализм. М.: 
Искусство, 1975.

---

283 
Приложение 3. Виноградов И. И. Духовные искания русской классики: 
литературно-критические статьи. М.: Советский писатель, 1987.

---

284 
Приложение 4. Роднянская И.Б. Художник в поисках истины. М.: Современник, 
1989.

---

285 
Приложение 5. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. О литературном развитии 
XIX – XX веков. М.: Советский писатель, 1988.

---

286 
Приложение 6. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны. О литературном 
развитии XIX – XX веков. М.: Современник, 1988.

---

287 
Приложение 7. Вопросы и ответы на анкету, предложенную российским 
критикам 
1. Какую позицию, на Ваш взгляд, занимают художественная литература и 
литературная критика по отношению к философии? 
2. Какие 
направления 
можно 
выделить 
в 
литературной 
критике 
позднесоветского времени (1980-е гг.) и сегодня? 
3. Является ли, с Вашей точки зрения, философская критика самостоятельным 
направлением и почему? 
4. Какова творческая история Вашей дебютной книги? 
5. Как наилучшим образом обозначить сюжет Вашей первой книги?
6. Какого рода изменения, по Вашему мнению, претерпевают статьи, 
публикуемые повторно в книжном формате книги?
7. Как Вы считаете, в чем состоит различие между жанром книги и сборником 
литературно-критических статей? 
8. При создании дебютной книги ориентировались ли Вы на творчество какого-
либо критика или писателя? 
9. Творчество каких критиков и писателей наиболее близко Вам эстетически? 
Ответы Егорова Б.Ф. 
1. 
Лит. критик должен разбираться в гуманитарных сферах: лингвистика, 
живопись, музыка, философия, история. А знатоки разных сфер могут быть лит. 
критиками со своим уклоном. 
2. 
Первая книга – «Н.А. Добролюбов – собиратель и исследователь народ. 
творчества Нижегород. губернии». Горький, 1956. Там материалы первой 
диссертации («Добролюбов-фольклорист»): много было архивных находок, и 
надо было их опубликовать. 
3. 
В чем состоит различие между жанром книги и сборником литературно-
критических статей, не знаю. Думаю, очень индивидуально формируется. А 

---

288 
различие цельной книги и сборника подобно смешанному салату и отдельными 
кучками положенным овощам. 
4. 
При создании дебютной опирался на труды великих фольклористов и 
великих публикаторов рукописей. 
5. 
Самые любимые, с эстетической точки зрения, критики – Ап. Григорьев и 
А. Хомяков.
Ответы Чупринина С.И. 
1. 
Здесь нет какого-то единого закона или предустановленной связи. И 
писатель, и критик в зависимости от конкретной задачи или своего 
индивидуального склада может ставить перед собой философские, 
идеологические, исторические, психотерапевтические и любые другие задачи, а 
может их и не ставить. Либо читатель может «вычитывать» из статьи или романа 
те смыслы (например, философские), которые автор в них, возможно, даже не 
вкладывал. 
2. 
С «сегодня» проще, и в книге «Жизнь по понятиям» я выделяю три типа 
литературно-критического высказывания: критику литературную (она же 
толстожурнальная, и здесь лучший ориентир Н. Иванова), критику книжную (эти 
авторы обычно называют себя не критиками, а обозревателями – Л. Данилкин в 
начале 2000-х и Г. Юзефович ныне) и критику филологическую (статьи и 
рецензии в НЛО, личная практика И. Гулина в «Коммерсанте»). Здесь различия 
по адресации, задачам и языку высказывания – посмотрите ЖиП, там все 
сказано). 
3. 
«Вчера», то есть в позднесоветские и перестроечные годы никакой 
книжной или филологической критики еще не было, линия разделения шла по 
политическим и эстетическим позициям критиков. И адресат высказывания, и 
язык у враждовавших между собою критиков был один на всех. Разнились они 
степенью публицистичности (агрессивной или латентной) и тем, за что 
«топили», поэтому говорили о западниках (они же демократы, либералы и т. п.), 

---

289 
славянофилах (они же почвенники и заединщики) и официозе (коммунисты, они 
же государственники, а потом, в союзе со славянофилами, краснокоричневые).
4. 
Были и те, кто гулял сам по себе – без маркировки или с маркировкой 
«артистичности» (Л. Аннинский всегда, в 60-е В. Турбин). 
5. 
Если судить по эстетическим доминантам, то были критики с 
традиционными (сугубо реалистическими, в духе 19-го века) вкусами, 
убеждениями, ориентирами (среди условных демократов это В. Лакшин, 
И. Дедков, вообще авторы староновомирского извода), и те, кто торопили 
обновление литературы, приветствовали прорывы авангарда и т. п. 
Выразительный пример – моя литгазетовская статья «Другая проза» (кажется, 
1987 или 1988 года, но она есть в сети) и ответ консерватора Д. Урнова «Плохая 
проза». 
6. 
О моей самой первой книге – «Твой современник» (М., 1979), 
посвященной литературе для подростков и юношества, нет смысла говорить. 
Перечитывать ее тоже. По-настоящему «моими» стали «Крупным планом» (М., 
1982) и «Критика – это критики» (М., 1988). Они поначалу складывались из 
статей и рецензий, шедших в периодике, пока я не увидел их соотнесение в 
общей панораме (в первом случае – поэзии, во втором – критики) и не стал уже 
осознанно подбирать персонажей и темы «для восполнения объема». Слова 
«проект» тогда еще не было, но обе эти книги (как и многие, но не все, мои 
последующие) как раз и являются проектом. 
7. 
Внутренне я понимаю обе эти книги как театр или, лучше сказать, 
спектакли современной поэзии и современной критики, где все расписано либо 
по ролям, либо по амплуа. Есть первые любовники, есть резонеры, есть 
благородные отцы, сорви-головы, инженю и т. п. И у каждого свои монологи или 
реплики в общем многоголосии. Задача была – показать уникальность, 
незаменимость того или иного голоса, и на «проектном» этапе складывания книг 
я должен был либо выбирать одного фигуранта из похожих друг на друга (так, 
выбрал А. Бочарова среди многочисленных тогда критиков-профессоров), либо 

---

290 
отказаться от портретирования А. Межирова (среди поэтов) и Аллы Марченко 
(среди критиков), так не сумел определить их амплуа в общем раскладе. 
8. 
Исхожу только из личного опыта, у других может быть по-другому. Я 
никогда не переписываю для книг тексты, уже появлявшиеся в периодике, и 
вообще никогда ничего не переписываю, не перерабатываю и т. п. Книга 
«Критика – это критики. Версия 2.0» состоит из очерков, написанных в 1990-
2000-е годы и книги, написанной к 1988 году, которую я републиковал без каких-
либо изменений. Как сложилось, так и сложилось, и «канонической» можно 
считать любую публикацию текста. Но так у меня, у других, я знаю, по-иному. 
9. 
Сборник складывается чем случайней, тем вернее. Из того, что накопилось 
и вроде выдерживает испытание временем. У меня сборников два – «Перемена 
участи» и «Признательные показания». Остальное – книги, где общий смысл 
либо возникал по мере накопления однородных текстов (пример – моя 
«Крупным планом»), либо уже содержался в замысле, еще до конкретных 
текстов. Сборник - с лесу по сосенке, есть в этом лесу и хвойные, и лиственные, 
и кустарнички всякие, а книга – это парк, где всё обдумано и лишнее откуда 
вычищено. Книга всегда проект, даже в том случае, как у меня в «Фейсбучном 
романе», где собраны вроде бы случайные посты из ФБ.
10. При создании дебютной книги, конечно, не ориентировался ни на кого. Я 
сам себе ориентир и пример. 
11. Я печатаюсь уже около 50 лет, и писателей, эстетически мне близких, 
прошло уже несколько поколений; выдергивать какие-то имена смешно. Про 
критиков. Свою генеральную идею я сформулировал более 30 лет назад и по-
прежнему ее держусь: критика – это критики, то есть личности, а не направления, 
школы, лагеря и т. п. О литературе пишут многие, и пусть пишут, но критиков 
среди них немного, по дюжине, может, на поколение, а то и меньше. 
12. В 90-е мы в моем «знаменском» кабинете на Никольской образовали свою 
гильдию – АРСС, куда приглашали только тех, кого считали себе ровней, то есть 

---

291 
такими же критиками, как мы сами. И нас на пике было, кажется, человек 25, и 
то кое-кто, как видно сейчас, был приглашен авансом, который не оправдался. 
13. Мой личный список равных (в том числе и тех, кого я терпеть не могу, но 
считаю равными) – в книге «Критика – это критики. Версия 2.0». Кое-кого я 
сейчас, может быть бы, добавил. Например, Виктора Топорова как фельетониста. 
Или кого-то из книжных обозревателей. Хотя … О Льве Данилкине я уже писал, 
а «главная» сейчас Галя Юзефович и по таланту (несомненному), и по амплуа 
похожа на Данилкина до неразличимости. Так, впрочем, в спектаклях бывает – 
кого-то из молодых срочно вводят на роль, покинутую старшим (по опыту) 
товарищем.