Microsoft Word макет Антонова doc

Заключение
 
 
В последнее время началась постепенная реабилитация имени и твор-
чества Страхова
.
Нигилистические оценки постепенно сменяются позитив-
ным отношением и даже некоторые отечественные исследователи, например, 
Н.П. Ильин, называют Страхова не только выдающимся русским мыслите-
лем, но и классиком русской философии, положившим начало философской 
антропологии в России. Несомненным является тот факт, что творческое на-
следие этого мыслителя является неотъемлемой частью русской культуры. 
Если сегодня Страхов почти неизвестен читателю как самобытный, ориги-
нальный мыслитель, как философ науки, то в свое время он пытался решать 
такие вопросы, сама постановка которых многим казалась непонятной. 
Учитывая ту значительную роль, которую играл этот мыслитель в рус-
ской духовной культуре второй половины Х1Х века, почти вековое его заб-
вение является, на наш взгляд, несправедливым. Речь идет не только о влия-
нии, которое он оказал на А.А. Фета, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого, В.В. 
Розанова, но и о том огромном значении, которое имела его литературная и 
философская публицистика в борьбе с утилитаризмом, нигилизмом и неве-
жественностью российского «просвещенства». Страхова нельзя рассматри-
вать лишь в качестве «спутника» или «философского информатора» великих 
писателей. Он сам был глубоким самобытным мыслителем с устойчивым ми-
ровоззрением, диалектической методологией и методикой исследования: он 
выступал критиком критиков, за просветительство без «просвещенства», 
критиком абсолютизированного рационализма, спиритизма, нигилизма. Эта 
критика, имея опережающий характер, осуществляла рефлексию над воз-
можными перспективами развития русской культуры.
Переосмысление творчества Страхова
имеет сегодня не столько исто-
рическое значение, сколько может способствовать развитию самой русской 
философии. Наше переходное время является временем понимания, когда на 
передний план выходят осмысление, интерпретация и толкование наследия 
прошлой культуры, когда открываются новые возможности критической ин-
терпретации философии Страхова. То, что Страхов является выдающимся 
мыслителем своего времени
, 
сегодня постепенно получает признание. Одна-
ко вопрос об определении места Страхова в истории русской общественной 
мысли весьма значим и в наши дни. Действительно, значение Страхова как 
личности и мыслителя состоит в первую очередь в том влиянии, которое он 
оказал на свое ближайшее окружение, а также на общий ход развития фило-
софской мысли в России 2
-
ой пол. Х1Х и начала ХХ вв., т.е. на образование 
новых философских учений и направлений. 
Представленная здесь в общих чертах философия Страхова не является 
ее простым изложением
или даже реферированием. Сам мыслитель не дал 
систематического изложения своей философии и даже не претендовал на 
оригинальность излагаемых им идей. Он стремился лишь к пониманию сути 
и содержания осмысливаемых современных ему философских учений, ис-

---

157 
пользуя при этом философский, диалектический метод, а также к постановке 
и предварительному решению выдвигаемых проблем в различных областях 
культуры.
Философия Страхова, подобно ренессансной философии, является ан-
тропоцентрической. В ней можно выделить антропоцентрическую космоло-
гию, гносеологию, философскую антропологию и философию истории. Ее 
антропоцентрический принцип не оставался неизменным, а постоянно эво-
люционировал, конкретизировался и обогащался. Антропоцентрическое уче-
ние Страхов излагает прежде всего в работе «Мир как целое», которое тесно 
связана с учением о мире как органическом целом, что придает его концеп-
ции необходимую широту и глубину
. 
В силу созерцательного характера этого антропоцентризма акцент в 
страховской философии делался на высших, гуманистических его спектрах, в 
центре которых находилась идея достоинства человека.
При этом она обога-
щена естественнонаучным и социально
-
гуманитарным знанием, имевшимся 
в западноевропейском и русском просвещении. В ней подвергались критиче-
ской рефлексии утилитарные стороны философского антропологизма, про-
явившиеся как в Западной Европе
,
так и в России.
Этим отличается филосо-
фия Страхова от эгоизма
,
преобладания рассудка и здравого смысла, харак-
терных для философов французского Просвещения и российского «просве-
щенства». 
Переходное время, в которое он жил, требовало не только действий, но 
и понимания тех проблем, которые предстояло решать в России.
Страхов 
представляет собою весьма сложное культурное явление. В нем пересекают-
ся различные умственные течения, которые последовательно то объединяют-
ся, то выступают в качестве самостоятельных течений.
Страхов ставил перед 
собой и другими людьми задачу: быть самим собой на уровне личности и на-
ции, из которой вытекала проблема личностного и национального самосоз-
нания. В целом
его жизнь является ярким примером самоотверженного слу-
жения России в сфере науки и образования.
Вместе с тем Страхова нельзя относить ни к одному из философских 
направлений. Не замыкаясь в узких рамках какого
-
то одного направления, он 
осуществлял многосторонний анализ изучаемых культурных явлений, стре-
мясь выявить в них не только позитивное, но и негативное. Он призывал и 
других быть самостоятельными как в мышлении, так и в деятельности, резко 
выступая против засилья западничества в русской культуре.
Страхов полагал, 
что любовь к своей родине должна быть освещена мыслью, переведенной в 
сознательные начала.
Все эти соображения позволяют нам оценить историческое значение 
личности и творчества Страхова и вместе с тем понять истинное значение и 
отличие его антропоцентризма от других антропологический направлений.
Антропоцентрический принцип пронизывает не только страховскую фило-
софию природы, но также гносеологию, философию истории и литературную 
критику
. 
Антропоцентричности мировоззрения Страхова нельзя отказать в 
органической целостности. 

---

158 
Философию Страхова весьма трудно излагать в силу специфичности
форм изложения и из
-
за мозаичности высказываемых им новых идей при 
конструктивно
-
критическом освоении творчества различных писателей и 
философов.
Сам Страхов видел свое предназначение не столько в создании 
собственной философской системы, сколько в том, чтобы, используя диа-
лектический метод «ставить и развивать понятия». К концу своей жизни 
мыслитель отходит от классического рационализма и ищет новые виды и 
формы рационализма, обращаясь к иррационализму А. Шопенгауэра и вос-
точной философии
. 
Ему досталась роль критика, философа
-
интерпретатора 
чужих художественных и чисто идеологических творений с выкладкой ог-
ромного количества прочитанных им книг при нескрываемом дидактическом 
рвении. 
Его органическая «перегородочная философия» проводит разграничи-
тельную линию между тесно связанными областями бытия и знания, веры и 
разума, земного и космического, являясь открытой в будущее. Философия 
Страхова и антропоцентричная, и органичная, и созерцательная, и эстетич-
ная. Диалектика, герменевтика, созерцательность 
–
важнейшие черты его фи-
лософии. У Страхова мы не найдем философской антропологии, которая бы-
ла бы представлена как таковая и собрана воедино в готовом отдельном виде. 
В связи с этим изложение его антропоцентрической философии носит харак-
тер реконструкции.
Страхов, несомненно, принадлежит к числу глубоких и оригинальных
мыслителей России, занимая в русской культуре значительное место
. 
Однако 
до сих пор нельзя сказать, что в продолжающихся вокруг его творчества дис-
куссиях существует какой
-
либо устоявшийся общий взгляд
. 
В значительной 
мере философское творчество Страхова имеет публицистический характер, 
находя свое выражение в многогранной и последовательной литературно
-
критической деятельности, которая базировалась на почвенничестве и «орга-
нической критике», придававших его произведениям самобытный и ориги-
нальный характер. Для Страхова как глубокого мыслителя, чуждого мисти-
цизма и утопии, было характерно не провидение будущего, а трезвая оценка 
реально просматривающихся черт, контуров, тенденций объективного тече-
ния событий.
Говоря о значимости философского творчества Страхова, хочется на-
деяться, что начавшееся освоение философского наследия этого мыслителя 
будет понято и должным образом оценено
.
«Наверняка в новой российской
действительности имя Николая Страхова, 
–
как пишет Анджей де Лазари, 
–
тоже приобретет новое значение. Быть может, из символа «консерватизма» 
и «реакционности» он превратится в авторитет научности и солидного под-
хода к творческому труду»
1
. Наше переходное время, несомненно, способст-
вует возрождению творчества тех мыслителей, которые как Страхов
, 
в тяже-
1
Лазари Анджей де. В кругу Федора Достоевского. Почвенничество: Пер. с польск. 
–
М., 
2004. –
С. 18.

---

159 
лейших социокультурных условиях развития философии оставался рыцарем 
Истины, Добра и Красоты
. 
Прошло более ста лет с тех пор, как завершилась многосторонняя и 
плодотворная интеллектуальная деятельность Страхова. Постепенно светлый 
и благородный образ мыслителя освобождается от временного, наносного и 
завистливого. И сегодня после длительного забвения, замалчивания и даже 
какого
-
то умаления, связанного в значительной мере с непониманием, мы все 
более убеждаемся в том, что Страхов «не только ставил и решал отдельные, 
пусть и исключительно важные вопросы. Он сделал существенно большее: 
открыл