Microsoft Word макет Антонова doc

самобытности
», понять ту 
преемственность, которая соединяла в одну «золотую цепь» Ломоносова, 
Державина, Карамзина, Пушкина и т.д.» 
1
. Отсюда следует, что страховское 
понимание условий и задач подлинного творчества состоит в том, чтобы, не 
изобретая философских «велосипедов»
,
найти «правильную постановку» но-
вых проблем.
Страхов обладал таким видом творчества, которое было доступно да-
леко не всем занимающимся интеллектуальной деятельностью
. 
Как метко 
подметил Н.П. Ильин, «спокойное сознание своего собственного, невыду-
манного достоинства как раз и позволяло ему говорить (а часто и спорить) на 
равных даже с такими современниками, как Л.Н. Толстой и Ф.М. Достоев-
ский. Последние знали, что именно Страхов способен порою увидеть и по-
нять нечто 
существенное
, не замеченное или не до конца понятое ими сами-
ми»
2
.
В частности, Страхов один из первых литературных критиков в России 
сумел осознать и понять мировое значение «Войны и мира» Л.Н. Толстого. 
Такая трактовка творческой деятельности Страхова созвучна совре-
менным достижениям в области
теории понимании. «
”
Понимание
”, –
пишет 
В.Н. Порус, подводя итоги многочисленным дискуссиям по этой проблеме
, – 
должно трактоваться как процесс порождения и усвоения смыслов в ходе ис-
торически обусловленной практики. Смыслы не предшествуют пониманию 
(будь то в постигаемых объектах
-
текстах, будь то в кладовых субъективных 
«фондов» смыслообразования), они порождаются самим пониманием». И да-
лее он делает следующий вывод: «Таким образом, понимание является твор-
чеством. Процесс смыслопорождения детерминируется духовным потенциа-
лом субъекта, его целями, жизненными ориентирами, степенью его активно-
сти, социально
-
культурными предпосылками осмысления реальности. Этот 
процесс требует определенной духовной автономности субъекта: чтобы тво-
рить, нужно быть свободным»
3
. 
И таким свободным и независимым челове-
ком в философии и литературе был Страхов. «Самым независимым челове-
ком в литературе, 
–
писал 
В.В. Розанов, 
–
я чувствовал Страхова, который 
1
Ильин Н. Понять Россию. О жизни и творчестве Николая Страхова (1828
-1896) // 
Моло-
дая гвардия.
– 1997. –
№4. 
–
С. 225
-226. 
2
Ильин Н.П. Понять Россию (Н.Н. Страхов) // Российский консерватизм в литературе и 
общественной мысли 
XIX
века. 
–
М., 2003. 
–
С. 12.
3
Порус В.Н. Искусство и понимание: сотворение смысла // Заблуждающийся разум
?: 
Многообразие вненауч. знания / Отв. ред. и сост. И.Т. Касавин. 
–
М., 1990. 
–
С. 261, 
262-263. 

---

67 
никогда даже о «правительстве» не упоминал, и жил, мыслил, …
имея какой
-
то талант или дар, такт или вдохновенье вовсе не интересоваться «правитель-
ством»
. ...
Он счел бы унижением думать даже о министре внутренних дел, 
– 
имея в думах лишь века и историю»
1
. 
Уже во времена Страхова существовали различные подходы к реше-
нию проблемы понимания. Как считал один из основателей герменевтики Ф. 
Шлейермахер
, 
главная задача исследователя состоит в том, чтобы «суметь 
исходя из собственных умонастроений проникнуть в умонастроение автора, 
которого собираешься понять", более того, суметь «понять автора лучше, чем 
он сам себя понимал»
2
.
По его мнению, понять исторический текст 
–
это 
значит проникнуть в духовный мир творца этого текста и повторить его 
творческий акт. Последователи Ф. Шлейермахера и 
В. Дильтея до сих пор 
склонны говорить о понимании как о «вчувствовании в духовный мир друго-
го человека».
При таком подходе понимание в философии и литературной 
критике можно осуществить путем отказа от рефлексии и принятия совер-
шенно другой позиции и способа, метода работы с текстом. Если мы хотим 
понять другого человека, писателя, то мы должны занять определенную 
внутреннюю позицию, увидеть мир глазами этого писателя. Вопрос состоит в 
том, как нам войти в эту внутреннюю позицию и что это вообще означает для 
человека, который в нее входит
?
Ответ может быть получен на этот вопрос 
путем обращения к тому, как сам Страхов относился к проблеме понимания.
Вопрос о диапазоне понимания и его выразительных возможностях 
чрезвычайно интересовал Страхова. Он отмечал, что «то понимание, которое 
приписывается Гете, представляет сродство скорее с чувством, чем с знани-
ем»
3
. 
К такому гетевскому пониманию природы может быть способен и на-
туралист, обладающий знанием. При этом он живее может чувствовать то, 
что еще не улеглось ни в какие формы знания. Согласно диалектической ме-
тодологии, которой придерживался Страхов, понимание всегда глубже и 
точнее, чем вчувствование, поскольку оно тесно связано с имеющимся зна-
нием. Поэтому «познание» и «понимание» для него представляют собой тес-
но взаимосвязанные и в то же время различные категории. Понимание
, 
счи-
тал
он
,
отличается от познания на основании того, что «оно обнимает свой 
предмет вполне, в целости, тогда как познание овладевает им по частям или 
только с известной стороны.
Познание движется медленно и постепенно, то-
гда как понимание стремится прямо захватить глубину предмета и прозирать 
в его сущность, хотя бы неполным и не вполне ясным образом. Однако же 
одно другому не противоречит; исследуя предметы по частям, медленно, шаг 
за шагом, натуралисты идут к той же цели, которой как бы непосредственно 
достигает человек, одаренный живым чувством природы»
4
.
По мнению Геге-
ля, «