Курс лекций по истории экономической мысли с древнейших времен до конца 80-х гг. ХХ века умэд пресс 1998

8.3. Развитие советской экономической науки
в послевоенные годы.


8.3.1. Наука под гнетом идеологии.
Советская школа обществоведения, составной частью которой была экономическая теория (под названием марксистско-ленинской политической экономии), по основным вопросам формально строго придерживалась классических постулатов марксизма. Труды Маркса и прочих “классиков марксизма-ленинизма” (Ф.Энгельса, В.И.Ленина, а в 30-50-е гг. еще и И.В.Сталина) использовали в качестве “дубинки”, которую обрушивали на вольнодумцев. Потрясающий пример того, как учение ненавистника несвободы используется для укрепления тоталитарного государства, как одна из самых смелых, самых вольнодумных социальных теорий XIX века становится чем-то вроде религиозного догмата XX столетия!
Однако действительная цель советского обществоведения была, разумеется, не в стремлении обнаружить истину или найти “правильные” ответы на сегодняшние вопросы в трудах классиков (хотя по обилию цитат почти во всех работах по общественным дисциплинам можно было заподозрить советских авторов именно в этом желании), а в идеологической защите существующего социально-экономического строя, в обосновании его прогрессивности и необходимости. Поэтому, когда требовалось, с “классиками” и их теоретическими постулатами не церемонились. Результатом такого верного служения идеям социализма явилось то, что большинство концепций марксистско-ленинской политэкономии не только не выдерживает критики со стороны фактов и элементарной логики, но и противоречит основополагающим принципам марксизма.
Партийно-религиозное мышление не оставляло практически никакой лазейки для творческого развития науки. Учебники по экономической теории превратились в набор идеологических штампов, не имеющих отношения к реальной действительности. Пассажи, где описывались процессы “умирания капитализма” и “процветания реального социализма”, перерастающего в “светлое” коммунистическое будущее, сегодня могут вызвать только улыбку. “Научные дискуссии” на страницах советских книг и периодических изданий очень походили на диспуты средневековых схоластов, ищущих доказательства в текстах священных книг. Причем, чем чаще ссылались на “букву” марксизма, тем дальше удалялись от его “духа”.
И действительно, революционный “дух” марксизма, необходимый большевикам в период подготовки революции или в годы гражданской войны, на этапе “развитого социализма” вызывал вполне справедливые опасения. Критический подход К.Маркса мог быть перенесен на исследование советского общества. А это никак не отвечало целям “марксистско-ленинской науки”. Подлинный Маркс стал опасен. Поэтому его “бунтарские” теории выхолостили в примитивные “священные догматы”. А ведь главное в марксизме - не описание капитализма, не конкретные утверждения, а принципы, методология анализа, нетривиальность подходов, методов исследования, научная смелость. Этими качествами неустанно восхищались, но применять при изучении экономических проблем “реального социализма” как-то “забывали”.
Поражает отсутствие в теоретических трудах попыток исследования экономических проблем реального социалистического хозяйства: хронического дефицита, низкой производительности труда, слабой восприимчивости к достижениям технического прогресса, теневой экономики, гипертрофированного развития оборонной и тяжелой промышленности и т.д. Изучение объективной действительности (а именно этим, прежде всего, должна заниматься эконо­мическая теория, в том числе и в понимании марксистов) подменялось построением абстрактных схем какого-то никогда и нигде не существовавшего общества и схоластическими спорами вокруг категорий. И при этом западную экономическую науку умудрялись обвинять в “поверхностном скольжении”, в отсутствии глубокого анализа, в зависимости от идеологии “мирового империализма”!

8.3.2. Собственность как основа производственных отношений.
Главная задача советского обществоведения заключалась в том, чтобы доказать, что Октябрьский переворот 1917 г. есть та самая социальная револю­ция, о которой говорил К.Маркс и которая должна была положить начало новой коммунистической формации, а советский строй есть тот самый новый тип организации общества, который позволит осчастливить все человечество. Каковы непосредственные экономические последствия Октября 1917 г.? - Национали­зация основных средств производства, т.е. смена форм собственности.
В результате собственность становится главным объектом политэкономичес­ких исследований, “основным производственным отношением”. В первом после­военном учебнике по политической экономии, составленном под непосред­ственным руководством И.В.Сталина, можно найти следующее высказывание: “Характер производственных отношений зависит от того, в чьей собственности находятся средства производства... Основой производственных отношений явля­ется определенная форма собственности на средства производства”
Из концепции “собственность - основа производственных отношений” непосредственно вытекает, что экономическая система социализма возникла в результате политического переворота и национализации средств производства. У Маркса же все как раз наоборот: развитие производительных сил (экономический рост) совершенствует производственные отношения; в результате возникает новый экономический строй (в рамках старой политико-правовой системы); и, как следствие, происходит смена форм собственности. Политические революции при этом играют вспомогательную роль: устраняют изжившие себя политические, юридические и идеологические надстройки.
В соответствии же с трактовкой советских политэкономов производственные отношения фактически не зависят от производительных сил общества, а опреде­ляются юридическими актами о праве собственности, являющимися результатами политических революций. Можно ли подобный подход считать марксизмом? Конечно же нет. Впоследствии бросающееся в глаза несоответствие советской и марксовой теорий завуалировали: под собственностью стали понимать либо всю систему производственных отношений, либо их часть. Но суть от подобной игры словами не изменилась: смена форм собственности оставалась главным призна­ком социальной революции.
Против концепции “собственность - основа производственных отношений” в 70-е гг. выступил В.П.Шкредов, вполне справедливо доказывавший, что К.Маркс считал собственность элементом не экономической, а правовой системы общества. Он писал “Собственность в понимании К.Маркса есть выражение производственных отношений. Иными словами, отношения собственности в отличие от производственных являются юридическими, волевыми отношениями...”