Кортик. Бронзовая птица

24. 
ПОДВАЛ 
Миша, Генка и Слава сидели на берегу Москвы-реки, у Дорогомиловского моста, возле вновь 
построенной водной станции. 
Миша убеждал друзей идти с ним разыскивать подземный ход. 
Вечерело. Хлопья редкого тумана, как плохо надутые серые мячи, скользили по реке. На мосту 
грохотали трамваи, торопились далекие прохожие, пробегали маленькие автомобили. 
— Мертвецы, гробы — это басни, — говорил Миша. — Станет Филин заботиться о мертвецах! 
Все это выдумки, хочет отпугнуть нас от подвала. Там или подземный ход, или они что-то прячут. 
— Не говори, Миша, — вздохнул Генка, — есть такие мертвецы, что никак не могут успокоиться. 
Залезешь в подвал, а они на тебя ка-ак навалятся. 
— Мертвецов там, конечно, нет, — сказал Слава, — но зачем нам все это? Ну, прячет там 
что-нибудь Филин, известный спекулянт. 
— А если это действительно подземный ход под всей Москвой? 
— Мы его все равно не найдем, — возразил Слава, — плана у нас нет. 
— Ладно! — Миша встал. — Вы просто дрейфите. Зря я вам рассказал. Без вас обойдусь. 
— Я не отказываюсь, — замотал головой Генка. — Я только сказал о мертвецах. Это Славка 
отказывается, а я, пожалуйста, в любое время. 
— Когда я отказывался? — Слава покраснел. — Я только сказал, что с планом было бы лучше. 
Разве это не так? 
На ближайшую репетицию друзья явились в клуб раньше всех. 
Репетиции детского кружка проходили от двух до четырех часов дня. Потом тетя Елизавета, 
уборщица, запирала клуб до пяти, когда уже собирались взрослые. 
В этот промежуток времени, от четырех до пяти, и нужно проникнуть в подвал. 
Миша и Слава спрятались за кулисы. Генка поджидал остальных актеров. Вскоре они явились и 
начали репетировать. Сидя за кулисами, Миша и Слава слышали их голоса. 
Шура-кулак уговаривал Генку-Ваню: “Ваня, тебя я крестил”, — на что Генка-Ваня высокомерно 
отвечал: “Я вас об этом совсем не просил”. И они спорили о том, как в это время Генка должен стоять: 
лицом к публике и спиной к Шуре или, наоборот, лицом к Шуре, а спиной к публике. Вообще они 
больше спорили, чем репетировали. Шура грозился все бросить, Генка препирался с ним, Зина Круглова 
все время хохотала — такая она смешливая девочка. 
Наконец репетиция кончилась. 
Генка незаметно присоединился к Мише и Славе, остальные ребята ушли; тетя Елизавета закрыла 
клуб. 
Мальчики остались одни перед массивной железной дверью. 

---

Припасенными клещами они отогнули гвозди и потянули дверь. Заскрипев на ржавых петлях, она 
отворилась. 
Мальчиков обдало сырым, спертым воздухом. 
Миша зажег электрический фонарик. 
Они вступили в подземелье. 
Фонарик светил едва-едва. Нужно было вплотную приблизить его к стене, чтобы увидеть ее серую 
неровную поверхность. 
Помещения, образованные фундаментом дома, были пусты, только в одном из них мальчики 
увидели два больших котла. Это была заброшенная котельная. На полу валялись обрезки труб, куски 
затвердевшей извести, кирпич, каменный уголь, ящики с засохшим цементным раствором. 
Фонарик быстро слабел и вскоре погас. Мальчики двигались в темноте, нащупывая руками 
повороты. Иногда им казалось, что они кружат на одном месте, но Миша упорно продвигался вперед, и 
Генка со Славой не отставали от него. 
Блеснула полоска света. Вот и заколоченный вход. Свет пробивался между досками. В щели 
виднелась узкая лестница черного хода с высокими ступеньками и железными перилами. 
Мальчики пошли дальше, по-прежнему держась правой стороны. Проход суживался. Миша 
ощупал потолок. Вот железная труба. Он прислушался: над ним тихо журчала вода. Миша присел на 
корточки, зажег спичку. Внизу тянулся узкий проход, тот самый, в который он упал, испугавшись 
внезапного шороха. 
Мальчики поползли по этому проходу. Когда он кончился, Миша поднялся и пошарил над собой 
рукой. Высоко! Он зажег спичку. 
Они увидели большое квадратное помещение с низким потолком. 
— Ребята, — прошептал вдруг Генка, — гробы… 
Мальчики замерли. Спичка погасла. В темноте им послышались какие-то звуки, шорох, глухие 
замогильные голоса. 
Ребята стояли оцепенев. 
Вдруг над ними что-то заскрипело, блеснула, все расширяясь, полоса света, раздались шаги. 
Мальчики бросились в проход и спрятались там, затаив дыхание. 
В потолке открылся люк. Из него вынырнула лестница. По ней в подвал осторожно спустились 
два человека. Сверху им кто-то подавал ящики. Они устанавливали их рядом с теми, которые мальчики 
со страху приняли за гробы. 
Затем в подвал спустился третий человек. Сходя с лестницы, он оступился и выругался. Этот 
голос показался Мише знакомым. 
Человек обошел помещение, осмотрел ящики, потом потянул носом воздух: 
— Кто здесь жег спички? 
Мальчики обмерли. 
— Это вам показалось, Сергей Иваныч, — ответил ему один из мужчин. 
Это был голос Филина. 
— Мне никогда ничего не кажется, запомните это, Филин. — Высокий подошел к проходу и стоял 
теперь совсем рядом с мальчиками. Но он стоял спиной к ним, и лица его не было видно. — Завалили 
проход? 
— Так точно, — торопливо ответил Филин, — дверь заколотили, а проход завалили. 
И соврал: проход вовсе не был завален. 
Потом все трое поднялись наверх и втащили за собой лестницу. 
Люк закрылся, погрузив помещение в темноту. 
Мальчики выбрались из подвала, пробежали по клубу и выскочили на улицу. 

---