Кортик. Бронзовая птица

22. 
КИНО “АРС” 
На белом бланке карандашом было написано: 
“Товарищ Сахаров! Инициативу ребят надо поддержать. Работа с детьми дело важное, для 
клуба особенно. Прошу вас обязательно помочь детям нашего дома в организации драмкружка.
Журбин.”
— Все в порядке, — сказал Шура. — Я так и знал, что Журбин поможет. Завтра соберем 
организационное собрание, а пока всего хорошего… Тороплюсь на совещание… 
— Ох и строит он из себя! — сказал Генка, когда Шура ушел. — Так его и ждут на совещании. 
Отлупить бы его как следует, чтобы не задавался! 
Миша, Генка и Слава сидели на каменных ступеньках выходного подъезда кино “Арс”. Вечер 
погрузил все предметы в серую мглу, только в середине двора чернела чугунная крышка пожарного 
колодца. 
Бренчала гитара. Слышался громкий женский смех. Арбат шумел последними вечерними звуками, 
торопливыми и затихающими. 
— Знаете, ребята, — сказал Генка, — в кино можно ходить бесплатно. 
— Это мы знаем, — целый день рекламу таскать… Очень интересно! 
— Если бы иметь такую тележку, как у акробатов! — Генка причмокнул губами. — Вот на ней бы 
рекламу возить… Это да! 
— Правильно, — подхватил Миша. — А тебя вместо ослика. 
— Смейтесь, смейтесь, — сказал Генка, — а Борька наймется рекламу таскать и будет бесплатно 
ходить в кино. 
— Борька не наймется, — сказал Миша, — Борька теперь марками спекулирует. Интересно, где он 
марки достает? 
— Я знаю где, — сказал Генка, — на Остоженке, у старика филателиста. 
— Да? — удивился Миша. — Я там ни разу его не видел. 
— И не увидишь. Он ходит со двора, с черного хода. 
— Странно! — удивился Миша. — Что же, он таскает марки, что ли? Он ведь их по дешевке 
продает… 
— Уж этого я не знаю, — сказал Генка, — только ходит он туда. Я сам видел. 
— Ну ладно, — сказал Миша. — Вот что: Журбин рассказал мне про этих самых ребят с Красной 
Пресни. Они называются “юные пионеры”. 
— А что они делают? — спросил Генка. 
— Как — что? Это же детская коммунистическая организация. Понимаешь? Коммунистическая. 
Значит, они коммунисты. У них все по-военному. 
— И винтовки есть? — спросил Генка. 
— А как же! Это, знаешь, какие ребята? Будь здоров! Журбин так сказал: “Занимайтесь своим 
кружком, посещайте клуб, а там и пионерами станете”. 
— Так и сказал? 
— Так и сказал. 
— А где этот отряд? — спросил Слава. 
— При типографии, в Краснопресненском районе. 
— Хорошо б пойти посмотреть! — сказал Слава. 
— Не мешает, — согласился Миша. — Только надо узнать точный адрес. 
Мальчики замолчали. Через открытые двери кино виднелись черные ряды зрителей, над которыми 
клубился светлый луч киноаппарата. 

---

Мимо ребят прошла Алла Сергеевна, Славина мать, красивая, нарядная женщина. Увидев ее, 
Слава поднялся. 
— Слава, — сказала она, натягивая на руки перчатки, — пора домой. 
— Я скоро пойду. 
— Даша даст тебе поужинать, и ложись спать. 
Она ушла, оставив после себя запах духов. 
— Мама ушла на концерт, — сказал Слава. — Пошли в кино! Сегодня “Красные дьяволята”, 
вторая серия. 
— А деньги? 
Слава замялся: 
— У меня есть два рубля на ноты. 
— Где ты сейчас купишь ноты? Все магазины уже закрыты! — воскликнул Генка. 
— Но я могу завтра купить, — резонно ответил Слава. 
— Завтра будет видно. Никогда ничего не надо откладывать на завтра. Раз можно сегодня идти в 
кино, значит, надо идти. 
В тесном фойе толпились демобилизованные в кепках и военных шинелях, работницы в 
платочках, парни в косоворотках, пиджаках и брюках, выпущенных на сапоги. 
На стенах вперемежку с ветхими афишами и портретами знаменитых киноактеров висели 
плакаты. Красноармеец в буденовке устремлял на каждого указательный палец: “А ты не дезертир?” В 
“Окнах РОСТА” под квадратами рисунков краснели строчки стихов Маяковского. Над буфетом с 
засохшими пирожными и ландрином было натянуто полотнище: “Все на борьбу с детской 
беспризорностью!” 
Раздался звонок. 
Публика заторопилась в зрительный зал, спеша занять лучшие места. Погас свет. Киноаппарат 
начал яростно стрекотать. Разнесся монотонный аккомпанемент разбитого рояля. Зрители теснились на 
узких скамейках, шептались, грызли подсолнухи, курили, пряча папиросы в рукав… Картина 
кончилась. Мальчики вышли на улицу, но мыслями они были там, с “красными дьяволятами”, с их 
удивительными приключениями. Вот это настоящие комсомольцы! Эх, жалко, что он, Миша, был в 
Ревске еще маленьким! Теперь-то он знает, как разделаться с Никитским… 
Кончился первый день каникул. Пора домой. На улице совсем темно. Только освещенный вход 
“Арса” большим светляком дрожит на тротуаре. За железными сетками тускнеют фотографии, 
оборванные полотнища афиш бьются о двери.