Книга выпущена совместно с издательством «az-press»

В.А. Лисичкин 695
тическим руководством для рядовых хирургов во всех уголках бескрайней
России. Такая восторженная встреча его книги не могла не воодушевить
Валентина Феликсовича, который последнее время стал мало заниматься
наукой. Теперь пришел новый прилив творческих сил, он увлечен поиском
новых средств дезинфекции ран как до, так и после операции.
Во время Архангельской ссылки В. Ф. Войно-Ясенецкий познакомился
с женщиной, владеющей средствами народной медицины, — она лечила ган-
грену специальным составом. Для выяснения биохимических свойств этого
чудо-препарата, изобретенного гением русского северного народа, профессор
пригласил эту целительницу с собой в Ташкент после окончания ссылки.
Валентин Феликсович развивает активнейшую научную деятельность, сис-
тематически делает научные доклады в Обществе хирургов г. Ташкента,
публикует большую статью, посвященную новым методам дезинфекции ран.
Благодаря активной научной работе наступает заметное улучшение матери-
ального положения семьи.
Однако судьба готовит ему новый удар. В декабре 1937 года он попада-
ет в широкую волну массовых репрессий, прокатившуюся по всей стране.
После ареста почти два года в Бутырской тюрьме тянется изнуряющее след-
ствие по обвинению в шпионаже в пользу Ватикана. Что такое двухлетнее
следствие в застенках НКВД по обвинению в шпионаже да еще с примене-
нием пытки «конвейер», мы хорошо знаем и по рассказам тех немногих, кто
остался жив, и по книгам Солженицина, Шаламова, и по многим и многим
беспристрастным документам. Вспомните талантливый фильм Т. Абуладзе
«Покаяние»... В условиях 1937-1939 г.г. следствие по обвинению в таком
тягчайшем преступлении, как шпионаж, в лучшем случае заканчивалось
осуждением на 15-25 лет, и Войно-Ясенецкому снова «повезло» с пригово-
ром — ссылка в Туруханск Красноярского края.
Натура В. Ф. Войно-Ясенецкого отличалась высокой страстностью, су-
ровой энергией, глубокой мыслью, возбуждаемой не только одними загадка-
ми человеческого тела, но и вопросами духовными, нравственными, интере-
сами общественной жизни. Идеалистическая направленность философского
мира Валентина Феликсовича, отсутствие в нем попытки подняться над уров-
нем церковно-нравственных концепций христианской морали, перейти к об-
суждению общественных вопросов, ставившихся тираническим стремлением
узкой социальной группы построить безбожное социалистическое общество,
не дают возможности говорить о его законченной философской доктрине.
Хотя в многочисленных проповедях, в философском трактате «Дух, душа и
тело» философия любви достаточно полно отражает его кредо. И это кредо
сформировалось в трех ссылках.
В Красноярске Валентин Феликсович становился все более уважаемым
лицом. Выражением этого было первое место в списке наиболее выдающих-
ся врачей Красноярского края. Новое общественное положение известного и
всеми признанного профессора открывало ему возможность осуществить на-
учные замыслы. Однако главная цель его жизни, — служение Богу. Его
идея-страсть взяла верх, и он опять с головой окунулся в дела своего епар-
шества. В своих мемуарах Валентин Феликсович рассказывает об этом пери-
оде весьма подробно.
Помимо замечательного научного таланта Валентин Феликсович был
вообще исключительно незаурядной, богато одаренной натурой, обладал

---

696 Жизнь и ТВОРЧЕСТВО ВАЛЕНТИНА ФЕЛИКСОВИЧА ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО
ярко выраженными интеллектуальными и душевными качествами. По сло-
вам близко его знавших современников, он был прекрасным полемистом и
оратором, был неистощим в проповедях для верующих, лекциях для студен-
тов-медиков и докладах для специалистов-коллег. Недаром общением с ним
дорожили выдающиеся умы его времени. Академик Кассирский написал
о нем книгу, рукопись которой хранится у его сына. Она до сих пор не
издана. Академики И. П. Павлов и В. П. Филатов дорожили общением с
ним. Даже большевистский тиран И. В. Сталин состоял с ним в переписке.
Каждый, кому довелось хоть раз встретиться с В. Ф. Войно-Ясенецким либо
в качестве пациента, либо в качестве слушателя его лекций или пропове-
дей, либо как соратника по горькой судьбине зека, на всю жизнь запоминал
его проницательный, несущий доброту взгляд.
О блеске, силе, остроте, глубине и одновременно художественности ума
Валентина Феликсовича свидетельствуют и научные доклады, статьи, моно-
графии, его многочисленные проповеди, образцы журналистской прозы.
И все это интеллектуальное богатство, все напряжение воли, все силы души
он обратил на достижение поставленной цели, идя к ней всеми доступными
путями, жертвуя всем самым близким и дорогим во имя служения Богу, во
имя своей идеи-страсти спасения малого стада Христова.
Эта идея-страсть, владевшая Валентином Феликсовичем, вынуждала при-
носить на ее алтарь самые задушевные чувства к своим детям, самые затаен-
ные замыслы ученого и хирурга. Недаром же в одном из писем старшему
сыну Михаилу Валентиновичу Войно-Ясенецкому он огорченно признается:
«Хирургия несовместима с архиерейским служением, т. к. и то, и другое
требует всего человека, всей энергии, всего времени». Это признание явля-
ется, на наш взгляд, ключевым в понимании его личности. Здесь он сам
сформулировал дилемму — либо Церковь, либо наука. Сам с органически
присущей любому ученому объективной беспристрастностью корректно по-
ставил задачу выбора цели жизни, выбора направления приложения его
необъятных интеллектуальных и душевных сил. И он сам, добровольно сде-
лал выбор. Но сделав этот выбор раз и навсегда в 44 года, Валентин Фе-
ликсович в течение последующих 40 лет своей долгой жизни совмещал в
едином интеллекте науку и религию, соединял в одной душе трудно соеди-
нимые ипостаси: материалистическую как хирурга — врачевателя тела и
идеалистическую как священника — врачевателя душ верующих. Это под-
сознательное противоречие не оставляло его в покое ни в минуты радости
от творческих находок в хирургии, ни в минуты религиозного экстаза во
время молебна. Именно внутренним противоречием материализма и идеализ-
ма можно объяснить периоды взлета и падения его творческой активности
в науке, периоды воспламенения и угасания религиозной активности. Таки-
ми же колебаниями отличались и его отношения с детьми.
Наша попытка дать психологическую трактовку истоков противоречи-
вости личности и характера, конечно же, является гипотезой, которую мог
бы подтвердить или опровергнуть лишь сам Валентин Феликсович. Однако
мы хотели бы обратить внимание на объективные обстоятельства, говоря-
щие в пользу этой гипотезы.
Во-первых, в первые сорок лет своей жизни Валентин Феликсович
сформировался как личность в сложных условиях ломки общественно-эко-
номических и социально-политических отношений, научных представлений

---