Книга также выходила под названием «Сейчас самое время»

Разделяющее нас стекло выгибается, чтобы вместить его гнев.
Трепеща от ужаса и благоговения, я возвращаюсь к машине.
Сзади подходит Адам и кладет руку мне на плечо.
– Наверно, он волшебник, – сообщаю я ему.
– Да, пожалуй, – шепчет он. – Залезай-ка ты лучше в машину.
Позже я просыпаюсь в лесу. Мы стоим, и Адама в машине нет. Зои
спит, растянувшись на заднем сиденье, как ребенок. Просачивающийся
сквозь кроны деревьев свет кажется в окно автомобиля призрачным и
тусклым. Непонятно, то ли день, то ли ночь. Я открываю дверь и вылезаю
из машины; на душе у меня спокойно.
Кругом растет множество самых разных деревьев, лиственных и
хвойных. Холодно, как в Шотландии.
Я брожу по лесу, глажу кору деревьев, здороваюсь с листьями. Потом
чувствую, что живот подвело от голода. Окажись тут сейчас медведь, я
свалила бы его на землю и откусила голову. Может, стоит развести костер.
Я расставлю капканы, выкопаю ямы, и первый же зверь, угодивший в
западню, попадет на вертел. Я построю шалаш из сучьев и листьев и
останусь в нем жить навсегда. Ни микроволновок, ни пестицидов. Ни
флуоресцентных пижам, ни часов, чьи циферблаты светятся в темноте. Ни
телевизора, ни пластика. Ни лаков и красок для волос, ни сигарет.
Нефтехимический завод далеко. В этом лесу я в безопасности. Я тихонько
смеюсь себе под нос. Не верится, я раньше до этого не додумалась. Я
приехала, чтобы узнать эту тайну.

---

Тут я замечаю Адама. Сверху он кажется маленьким.
– Я кое-что поняла! – кричу я.
– Что ты там делаешь?
Его голос тих и приятен.
Я не отвечаю – ведь и так все ясно, а мне не хочется выставлять его
тупицей. Зачем бы я еще сюда залезла и стала рвать листья, ломать ветки и
так далее?
– Слезай! – вопит Адам.
Но дерево обвивает меня руками-ветвями и умоляет остаться. Я
пытаюсь объяснить это Адаму, но, кажется, он меня не слышит. Адам
снимает куртку и лезет за мной.
– Слезай! – кричит он. Я наблюдаю, как он благоговейно карабкается
вверх по веткам, точно добрый монах, который хочет меня спасти. – Если
ты упадешь и покалечишься, твой папа меня убьет. Пожалуйста, Тесса,
слезай.
Он уже близко, и я не вижу его лица – только блеск глаз. Я тянусь к
Адаму, чтобы, лизнув, растопить его лед. Кожа у него соленая на вкус.
– Пожалуйста, – просит он.
Мне совсем не больно. Мы плавно скользим вниз, хватая охапками
воздух. Мы сидим в листве у подножия дерева, и Адам обнимает меня,
точно ребенка.
– Что ты там делала? – спрашивает он. – Какого черта ты туда залезла?
– Собирала ветки для шалаша.
– Пожалуй, твоя подруга была права. Я уже жалею, что дал вам так
много.
Но он ничего мне не давал. Я почти ничего о нем не знаю, кроме того
что его зовут Адам и у него под ногтями грязь. Я задумываюсь, стоит ли
раскрывать ему мой секрет.
– Я тебе кое-что скажу, – говорю я. – Обещай, что никому не
расскажешь. Договорились?
Он кивает, но во взгляде его читается сомнение. Я подсаживаюсь
поближе к Адаму и говорю ему, чтобы он посмотрел на меня. Он сияет
разноцветными огнями. Адам светится так ярко, что мне видны его кости, а
сквозь мерцающие глазницы – мир.
– Я выздоровела! – Я так взволнована, что говорю с трудом. – Мне
нужно остаться здесь, в лесу.
Нужно бежать из современного общества со всеми его изобретениями:
тогда я перестану болеть. Если хочешь, живи здесь, со мной. Мы выстроим
шалаш, расставим капканы. Будем выращивать овощи.

---

В глазах Адама стоят слезы. Я вижу, как он плачет, и чувствую себя
так, будто упала с неба на землю.
– Тесса, – произносит Адам.
За его плечом в небе виднеется просвет; сквозь него доносится гулкое
дребезжанье спутника, от которого у меня зуб на зуб не попадает. Потом
спутник исчезает, и остается только зияющая пустота.
Я прижимаю палец к губам Адама.
– Не надо, – прошу я. – Ничего не говори.

---