Книга II. Муад-диб

силу пустыни. 
Харконнены не понимали этого и не смогли
управлять Аракисом. Они не справились с планетой. И никогда не справятся. Даже если у них
будут тысячи сардукарских легионов.
— Поль, не хочешь ли ты сказать…
— Доказательства перед нами. Они очевидны. Прямо здесь, в палатке: сам влаготент,
вещмешок и его содержимое, эти влагоджари. Нам известно, что Гильдия заламывает
немыслимую сумму за метеоспутник. Мы знаем, что…
— При чем здесь метеоспутник? Скорее всего, они просто не могли…
Поль чувствовал, как сверхчувствительное восприятие его мозга считывало и обрабатывало
все смысловые оттенки слов матери.
— Сейчас объясню. Спутники могут наблюдать за всей поверхностью планеты. А в глубине
пустыни есть вещи, которые следует скрывать от постороннего глаза.
— Ты полагаешь, что Аракисом управляет сама Гильдия?
Как медленно она рассуждает!
— Нет! Вольнаибы! Они платят Гильдии за то, чтобы их оставили в покое. Платят валютой,
которая есть у каждого знакомого с «силой пустыни» — пряностями. Для этого не нужно
решать уравнения второго порядка, это обычная логическая цепочка. Поверь мне.
— Поль, — спросила Джессика, — но ведь ты еще не ментат. Откуда ты…
— Я никогда не буду ментатом, — ответил он. — Я — кое-что другое. Я —…выродок.
— Поль! Как ты мог сказать такое?! Ты…
— Оставь меня!
Он отвернулся от нее и уставился в темноту. 
Почему я не плачу? 
не мог он понять. Каждой
клеточкой своего тела он чувствовал, что ему сразу стало бы легче. Как хотел бы он
выплакаться! Но теперь ему было в этом навсегда отказано.
Джессике никогда прежде не приходилось слышать в голосе сына подобной горечи.
Прижать бы его к себе, успокоить, помочь — но… бесполезно. Он должен разобраться в себе
сам.
Ее внимание привлекла включенная подсветка микроописания. Она подняла его и
прочитала заглавие: «Руководство к комплекту „Дружелюбная пустыня — земля живых“. Здесь

---

айят и бурхан жизни. Верь, и аль-Лат никогда не опалит тебя».
Похоже на книгу Ацхара, 
подумала она, 
на лекцию по Великим Тайнам. Неужели
распределитель религий побывал и на Аракисе?
Поль достал из мешка паракомпас, подержал его и положил на место.
— Посмотри на эти вольнаибские приспособления. Посмотри, насколько все продумано.
Согласись, что культура, создавшая нечто подобное, таит в себе такие глубины, о которых никто
и не подозревает.
Чуть погодя, Джессика вернулась к книге, все еще обеспокоенная жестким тоном сына. Она
принялась рассматривать карту звездного неба Аракиса: созвездие Муад-Диб (Мышь) — и
отметила, что хвостик Мыши указывает на север.
Поль вгляделся в глубину влаготента, где горел огонек подсветки, и увидел, что мать
шевельнулась. 
Пора передать ей слова отца. Сейчас у нее есть время предаваться печали. В
дороге будет некогда этим заниматься. 
Его самого покоробило от своего бесстрастия.
— Мама.
— Да?
Она услышала новые интонации в его голосе и почувствовала, как внутри у нее все
похолодело — никогда его голос не звучал так сурово.
— Мой отец мертв.
Она поймала себя на том, что по бен-джессеритской привычке анализировала возникающие
в ней чувства до тех пор, пока не нашла нужное — чувство мучительной утраты.
Джессика кивнула, не в силах ответить ни слова.
— Мой отец однажды наказывал мне, что бы с ним ни случилось, передать тебе его
просьбу. Он боялся, что ты поверишь, будто он тебе не доверяет.
Вот оно, это глупое подозрение! 
подумала Джессика.
— Он хотел, чтобы ты знала, что он тебя никогда не подозревал, — Поль остановился и
решил объяснить поподробнее. — Он хотел, чтобы ты знала — он всегда полностью доверял
тебе, всегда любил тебя и оберегал. Он сказал, что скорее готов не доверять самому себе и что
жалеет лишь об одном — что так и не сделал тебя своей герцогиней.
Она смахнула со щек слезы и подумала: